Джоан Роулинг о новой книге

Живая изгородь из хвойных деревьев перед домом семнадцатого века, в котором проживает Джоан Ролуинг, в Эдинбурге, достигает двадцати футов в высоту. Эти деревья даже выше, чем фонари, стоящие перед ними, и напоминают вход в недоброжелательный лабиринт в кино-адаптации книги «Гарри Поттер и Кубок Огня», четвертого тома ее фэнтэзи саги.

Роулинг, которая в сорок семь лет на пороге публикации своей первой книги для взрослой аудитории — действие книги происходит в современной Британии знакомой с Джей-Зи и интернет-порнографией, но окутанной собственными воспоминаниями Роулинг о ее довольно невеселом детстве — живет здесь со своим вторым мужем, Нилом Мюрреем, врачом по профессии, и их детьми. У нее репутация замкнутой и необщительной особы: она приятная, но застенчивая и уязвимая, и ее смущает тот факт, что она собственноручно создала современный миф, продала 450 миллионов книг, и вдохновила на создание более 600 тысяч фанфиков про Гарри Поттера, число которых увеличивается по меньшей мере на тысячу каждую неделю. Айан Ранкин, автор криминальных романов, действие которых происходит в Эдинбурге, подружился с Джоан Роулинг, когда они были соседями в другой части города; он недавно описал ее как «довольно тихую, довольно задумчивую». Он вспомнил как уговаривал Роулинг присоединиться к нему на сцене Эдинбургского Международного Книжного Фестиваля для интервью, несколько лет назад. После того как Роулинг посмотрела как у Ранкина берут интервью на подобном мероприятии, она ему сказала: «Я не думаю что могу это сделать». Ранкин говорит: «Я думаю что она не чувствует себя комфортно в зале переполненном взрослыми людьми. Я видел ее в зале с детьми, и там она как рыба в воде». Ранкин заметил, что в своих книгах Ролуинг сохраняет «власть над жизнью и смертью своих героев». Она осторожно относится к «ситуациям, которые не удается всегда контролировать — в реальном мире».

Весной, почти через пять лет после появления седьмой, и последней, книги о Гарри Поттере, Литтл, Браун, издатели Роулинг, объявили о ее новом романе «The Casual Vacancy» («Случайная/Непредвиденная Вакансия») и предложили миру кратко ознакомится с его сюжетом: идиллический английский городок под названием Пэгфорд; смерть человека по имени Барри; выборы в административное управление. В ответ на это, британский издатель объявил о выходе пародии под названием «The Vacant Casualty», если вообще можно пародировать что-то, содержание чего неизвестно. Комментаторы на сайте The Guardian гадали о том, кто является вероятными прототипами Роулинг, ссылаясь на Робертсона Дэвиса и «Отчаянных Домохозяек». Один читатель, обыгрывая слово, которым Джоан Роулинг называет представителей не магического сообщества в книгах о Гарри Поттере, предложил альтернативное название: «Магглмарч». А ведущие Pottercast, популярного американского фан-подкаста, изучили пресс-релиз, выражая как свой восторг по случаю выхода новой информации — Роулинг написала десять твиттер-сообщений за последние три года — так и беспокойство по поводу того, что удивительная, глобальная связь между писателем и ее читателями, и между двумя поколениями, вот-вот разорвется. Они открывали приглашение на вечеринку, на которой возможно не будут желанными гостями. Во время подкаста, они нашли слово «административное управление» в Wikipedia, и установили, что этот термин относится к низшему звену английского местного управления. Одна из ведущих, Мелисса Анелли — тридцатидвухлетняя фанатка Гарри Поттера, администратор вебсайта посвященного Гарри Поттеру, которая проводит ежегодные встречи фанатов Гарри Поттера, и которая издала остроумную книгу об энтузиастах Гарри Поттера — размышляя над названием, спрашивала, «что когда-либо бывает случайным в вакансии?» Она и другие ведущие интересовались пойдут ли они на полуночную вечеринку отпраздновать выход книги, как делали многие фанаты, когда выходили последние книги о Гарри Поттере.

В Британии Айан Ранкин обычно издает новый роман в октябре и непременно попадает в список бестселлеров. Он сказал, что в этом году его издатель перенес дату публикации на ноябрь, боясь что публикация «The Casual Vacancy» в конце сентября затмит все остальные книги как для читателей, так и для средств массовой информации. Ранкин был озадачен, но рад, что у него оказалось больше времени для того, чтобы написать книгу. Ему стало интересно, будет ли в «The Casual Vacancy» присутствовать элемент детектива; Роулинг говорила с ним о том, как она восхищается британской криминальной литературой двадцатых и тридцатых годов двадцатого века. «Она любит Марджери Аллингам и Дороти Л. Сэйерс», - сказал он, добавив что местонахождение Пэгфорда избавило его от его самого большого страха: что Роулинг работала над криминальным романом, действие которого происходит в Эдинбурге. Он сказал: «Я надеюсь, она создаст английскую деревню, которую будет очень хорошо знать — и которая будет реальна для нас».

«Я начертила карту Пэгфорда», - сказала мне Роулинг, когда мы встретились в конце августа. - «Это было первое что я сделала». Мы не разговаривали в ее доме в Эдинбурге, ни в ее доме за городом — который стоит посреди поля и выходит к быстро-бегущей речке в долине к северу от города — ни в ее доме в дорогой части западного Лондона. Мы были в ее офисе, который находится в ничем не обозначенном здании георгианской эпохи на красивой улице в центральной части Эдинбурга, недалеко от того кафе, которое, в насмешку своим конкурентам, вывесило табличку с надписью «ДЖЕЙ КЕЙ РОУЛИНГ ЗДЕСЬ НИКОГДА НЕ ПИСАЛА». В офисе высокие потолки, турецкие ковры на деревянном полу, картины маслом, написанные современными шотландскими художниками, и ощущение небольшого, но хорошо-финансируемого посольства. Согласно лондонской газете Sunday Times, состояние Джоан Роулинг составляет 900 миллионов долларов.

Помощник провел меня в гостиную на первом этаже. Роулинг сидела во главе полированного стола с чашкой черного кофе и газетой; когда я вошел, она сняла большие очки в черной оправе. Она была миниатюрной, ее светлые волосы были затянуты назад, а рукава ее свитера с V-образным вырезом были закатаны наверх, открывая ее веснушчатые руки. Казалось, что на ней были накладные ресницы и довольно много тонального крема. Мы говорили за этим столом и — после короткой прогулки под дождем — в вестибюле отеля неподалеку. Наше интервью проходило в довольно скованной атмосфере, но нельзя сказать, что она была недружелюбна; иногда она смеялась, и была явно рада поговорить о своей книге. Она подсчитала, что прошло четырнадцать лет с тех пор как у нее брал интервью тот, кто непосредственно прочитал ее последнюю книгу. С тех пор как книги о Гарри Поттере набрали высоту, ее представители неустрашимо следили за каждым словом Роулинг, чтобы подогреть драму вокруг одновременного выхода книг по всему миру, и чтобы помочь остановить пиратство. (Именно с этим связан инцидент, который произошел в 2005 году, когда британский мошенник, который украл две копии книги «Гарри Поттер и Принц-Полукровка» из центра по сбыту книг, выстрелил из пистолета во время переговоров по продаже книги репортеру из газеты The Sun).

Ее писательская жизнь была странным образом изолированна, даже если под конец выхода книг о Гарри Поттере она получала от тысячи до двух тысяч писем в неделю. Роулинг не особо широко раздает свои неопубликованные рукописи, и ее издатели кажется обрабатывают их, не внося большого количества изменений. (Нил Блэр, ее агент, сказал мне: «Она тратит много времени на то, чтобы все было так как надо, и затем отдает книгу, которая не нуждается в сильном редактировании»). Несколько лет назад, в разговоре с Мелиссой Анелли, ведущей подкаста, Роулинг раскритиковала себя за то, что не совсем завершила работу над книгой «Гарри Поттер и Орден Феникса». «Я не провела финальную редакцию текста, как я обычно делаю перед тем как отдать книгу редакторам, и это естественно дало о себе знать», - она сказала. В 2007 году, более 25 миллионов копий книги «Гарри Поттер и Дары Смерти» были напечатаны в первом издании, и Роулинг подсчитала, что только семь человек во всем мире, включая ее британского агента и ее редакторов в Нью-Йорке и Лондоне, прочитали роман прежде чем его начали продавать в магазинах.

Я спросил, заставляет ли публикация ее новой книги чувствовать себя незащищенной. «Я думала, что к этому времени мне будет страшно», - сказала она. - «Не только потому, что прошло пять лет, и что бы я не написала после Поттера — что угодно – будет привлекать с себе внимание, в некоторой степени не совсем желанное, если честно. Скажем так, это не то место, где я чувствую себя особо счастливо или комфортно. Так, в течении первых нескольких лет написания «The Casual Vacancy», я постоянно себе говорила - «Тебе очень повезло. Ты можешь оплачивать свои счета, ты не обязана ее издавать». Эта мысль дала мне ощущение свободы, несмотря на то, что я очень хорошо знала, в глубине души, что я ее опубликую. Я знала, что писатель обычно пишет для того, чтобы его читали, если конечно вы не Сэлинджер». И после всего этого волнение - «Господи, тебе нужно будет снова выйти и сделать это», - она осознала что спокойна. - «Я думаю, что я так много времени провела с этой книгой — и она такая какая я хотела, чтобы она была. Вы просто думаете о том, что это самое лучшее, что вы могли сделать будучи там, где вы были при наличии того, что у вас было». Она засмеялась. «Это ужасная перефразировка цитаты Теодора Рузвельта».

Примерно через десять лет после того как А.А. Милн напечатал «Винни-Пуха», в двадцатых годах двадцатого столетия, он написал несколько пьес и романов для взрослых, а также автобиографию, в которой он развил мысль, выраженную героем в пьесе Арнольда Бенетта, которая заключалась в том, что если художник рано добился успеха в написании картин с полицейскими, то остальные ожидают, что он будет рисовать полицейских всю свою жизнь. Милн писал: «Если вы перестанете рисовать полицейских и начнете рисовать мельницы, критика в ваш адрес остается настолько полицейско-направленной, что даже мельницы представляются с вытянутыми руками, регулирующими движение. Как отметил один проницательный критик: герой моей последней пьесы, Боже помоги мне, был «просто повзрослевшим Кристофером Робином». И даже когда я не пишу для детей, я продолжаю настойчиво писать о людях, которые когда-то были детьми».

Я прочитал «The Casual Vacancy», в которой 512 страниц, в нью-йоркском офисе Литтл, Браун, после подписания контракта о неразглашении, чей черновой вариант — позже отредактированный — запрещал мне делать заметки. (С этой книгой, Роулинг надеялась на «более спокойный опыт публикации», но этой надежде было суждено сбыться только до определенной степени). Уже через несколько страниц становится понятно, что этот роман не был написан для детей: «Твердая кожа ее декольте излучала трещины, которые более не исчезали при сжатии». Чуть позже, похотливый мальчик сидит на остановке школьного автобуса с «болью в сердце и яйцах». Но критики в поисках отголосков книг о Гарри Поттере найдут их и здесь. «The Casual Vacancy» описывает взрослеющих молодых людей, живущих в городе раздробленном воюющими фракциями, а у покойного члена администрации, Барри Фэйербразера — который умирает в первой главе, но остается моральным центром истории — были те же ценности, в его мире, как и у Гарри: терпимость, постоянство, готовность действовать.

«Я думаю их связывает одна и та же основная идея», - говорит Роулинг. - «Смертность и мораль - две вещи, на которых я зациклена». «The Casual Vacancy» это не детектив, а скорее провинциальная комедия манер, которая в процессе изложения архиважных социальных тем, превращается в черную мелодраму. Внимание романа вращается вокруг нескольких семей Пэгфорда, расположенного на юга-западе Англии: владельца бакалейной лавки деликатесов и его жены, двух врачей, медсестры, социального работника. В большинстве семей растут трудные подростки.

Огромное влияние Барри в городе раскрывается после его ухода, так же как в случае с Джорджем Бэйли в «It's a Wonderful Life». Историю движет многолетнее недовольство, которое разделяют некоторые сварливые, придерживающиеся правых взглядов, соседи Барри по поводу административной связи их города с районом Филдс, территорией государственного жилого фонда и бедности, находящийся на краю другого города, побольше Пэгфорда. Исторически сложилось так, что дети из района Филдс имели право посещать начальную школу в Пэгфорде, район цветочных горшков и других прелестей среднего класса, также город поддерживает наркологическую клинику, которая обслуживает этот район. Без праведного влияния Барри, часть населения, которая против района Филдс, видят шанс избавить Пэгфорд от этого бремени. Это история классовой борьбы, среди полу-деревенской бедности, пристрастия к героину, подростковой растерянности и сексуальности. Возможно пройдет немало времени прежде чем мы привыкнем читать такие фразы как «удивительно незащищенная вагина» в книге Джоан Роулинг, и ответ общественности на «The Casual Vacancy» без сомнения будет содержать возмущенные протесты против идеи того, чтобы юные поклонники Гарри Поттера соприкоснулись с таким материалом. «Я ни капельки не ощущаю, что я позиционировала себя как няня или учитель ваших детей», - сказала Роулинг. - «Мне кажется, я всегда была предельно честна. Я писатель и я пишу то, что я хочу писать».

Она была готова поменять жанр. «Во мне всегда было много материала, основанного на настоящем жизненном опыте, уж поверьте мне. Что касается фэнтэзи — в этом жанре определенные вещи просто недопустимы. Вы не можете заниматься сексом возле единорогов. Это железное правило. Это безвкусно». Затем она осторожно добавила: «Дело не в том, что я хотела написать о людях занимающихся сексом». Вернее, она начала с идеи местных выборов, которые придали ей «вспышку адреналина». У книг о Гарри Поттере была заманчивая история создания, знакомая всем фанатам: в 1990 году на поезде, который задерживался, между Манчестером и Лондоном, у Роулинг появилась идея о мальчике, который узнает, в возрасте одиннадцати лет, что он волшебник. Идея «The Casual Vacancy» тоже пришла к Роулинг, когда она находилась в пути, но на этот раз она была на частном самолете, в турне по Америке во время рекламной кампании «Гарри Поттера и Даров Смерти».

«Эту книгу слегка представляют как черную комедию, но мне она больше напоминает комическую трагедию». Если бы у этого романа был прецедент, «это было бы что-то напоминающее девятнадцатый век: анатомия и анализ очень маленького и закрытого общества». «Это наименьший из существующих участков демократии — этот малюсенький атом, на котором все держится». Можно возразить, что национальная политика не держится на местной политике, и что ни один современный город Британии не представляет собой закрытое общество; некоторые из героев Роулинг могут показаться эксцентричными из-за пыла, с которым они относятся к местным выборам. Она признает, что легко смеяться над тем размахом, с которым принимают решения в приходском совете, но говорит, что «часть смысла заключается в том, что те решения, которые там принимаются, кардинально влияют на жизни людей, иногда это даже становится борьбой не на жизнь, а на смерть».

«В моем сознании, рабочее название книги долгое время было 'Ответственный', потому что для меня это книга об ответственности. В менее глобальном значении — какую ответственность мы несем за наше личное счастье, и где мы оказываемся в жизни — но в глобальном смысле, конечно же: какую ответственность мы несем за бедных, за неблагополучных, за страдания и мучения других людей». Через два года после начала написания книги, она открыла стандартную британскую книгу о местной администрации. «Мне нужно было проверить некоторые непонятные моменты. И там я натолкнулась на фразу «a casual vacancy» - «непредвиденная вакансия». Это значит, что место становится вакантным из-за смерти или скандала. И сразу же я знала, что это и будет названием... я имела дело не только с ответственностью но и с группой героев, в жизни которых есть такие вакантные места, эти пустоты в их жизнях, которые они заполняют разными способами».

Она добавила с некоторым пылом: «И смерть! Непредвиденная вакансия, случайность с которой приходит смерть. Вы ожидаете фанфары, вы ожидаете своего рода пафос и величия. И, знаете, первая большая смерть, которую я пережила, была смерть моей матери, и вот что было таким шокирующим: ее просто не стало».

Роулинг не затворница: она читала отрывок из книги на церемонии открытия Олимпийских Игр в Лондоне; она произнесла речь в Гарварде в 2008 году на церемонии вручения дипломов; она появилась в телевизионной документальной передачи про ее родословную. Но она не является частью повседневной британской культуры. «Я не общительный человек по своей природе». Ее не художественные работы насчитывают всего несколько тысяч слов, и включают одну единственную рецензию на книгу — она написала хвалебный отзыв на письма Джессики Митфорд, британской писательницы и левоцентристской активистки, в честь которой названа старшая дочь Роулинг — и короткое эссе в коллекции речей Гордона Брауна, бывшего Премьер-министра от лейбористской партии, которым она восхищается, и чья жена, Сара Браун, является ее подругой. Она ограничивает доступ к ее личной истории, и в интервью чаще всего говорит об одних и тех же моментах: ее друг в подростковом возрасте, который освободил их двоих, благодаря тому, что у него был доступ к машине Форд Англия, к той же самой машине, которую вел Рон Уизли, друг Гарри Поттера; поездка на поезде, которая подарила ей Гарри; тяжелый период в девяностых, когда она была матерью-одиночкой. В прошлом году, телеканал Lifetime сконструировал из этих моментов биографическую ленту, заполняя пробелы сюрреалистично-неправильными суждениями о детстве детей среднего класса в West Country в шестидесятых и семидесятых: в фильме в средней школе, которую посещает Роулинг, торчат деревянные балки, и люди говорят «Я тебя люблю» в конце телефонного разговора.

Отец Роулинг был инженером на заводе Ролл-Ройс по изготовлению авиадвигателей в Бристоле, и Роулинг со своей младшей сестрой, Дианой, провели свое детство в деревнях рядом с городом, в двух часах езды от западного Лондона. Когда Джоане было девять лет, семья переехала немного дальше на запад, на окраину Леса Дин, в более сельский и менее процветающий район. Никто из родителей Роулинг не учился в колледже, но семья ее мамы была образованной и твердо принадлежала к среднему классу. Двоюродная бабушка Джоан, Айви, преподавала классическую литературу, и познакомила Джоан с работами Митфорд. Теперь семья Роулинг жила в красивом коттедже в нео-готическом стиле, возле церкви, в деревне Татшилл. «Моя речь не была похожа на речь этой местности, но она стала таковой очень быстро, уж поверьте мне», - говорит Роулинг. Ее акцент и сейчас слегка переменчивый, и в один момент во время нашего разговора, она воскликнула как шотландка: «Och!» Она сказала, что после того как ее семья переехала на двадцать миль, «я всегда чувствовала себя аутсайдером». В книге «The Casual Vacancy» присутствует возмущенный переездом из Лондона подросток, и Роулинг признает что это отчасти автопортрет.

В отличие от других членов ее семьи, Роулинг регулярно посещала церковь, которая находилась по соседству. В одиннадцать, она поступила в новую среднюю школу Wyedean. Ее мама — с французскими и шотландскими корнями и немного скошенной улыбкой как у ее дочери — позже работала в школе техником в научном отделе. Стив Эдди, который преподавал у Роулинг английский, когда она впервые пришла в эту школу, и с тех пор стал писателем с особым интересом к мифологии и астрологии, помнит Джоан как «не исключительную», но «одну из группы девочек, которые были умными и со способностями в английском». Ссылаясь на начитанную подругу Гарри Поттера, он сказал: «Я думаю можно сказать, что она была немного похожа на Гермиону. Когда я задавал вопрос, некоторые дети поднимали руки, и она определенно была одной из них». Он вспоминает, что их класс читал «Joby» Стэна Барстоу — реалистическую историю про мальчика из рабочего класса с севера страны — а также «The Weirdstone of Brisingamen» Алана Гарнера (про волшебника, гномов, волшебниц), и «A Wizard of Earthsea» Урсулы Кей Ле Гуин, чей герой учится в школе для волшебников. Эдди сказал что когда Роулинг писала истории, она более других детей была склонна к написанию фэнтэзи. В то время ее не интересовал реализм.

Несколькими ключевыми героям «The Casual Vacancy» являются подростки, и кажется что именно они выписаны в романе лучше всего. Отчасти это касается группировки и движения; это является сопровождающей съемкой романа, когда он может следовать за детьми во время поездок на автобусе, велосипеде, по школьным коридорам; их родители, по вполне понятным причинам, менее динамичны. Но Роулинг также кажется очень глубоко связана со своим подростковым «я». «Интересно, что же это говорит о моей задержке в развитии?» - спрашивает она. Один очень хорошо просматриваемый и повторяющийся мотив это инстинкт подростков выбирать семью и находить комфорт в семьях других — также как Гарри Поттер принял семью Уизли. Роулинг упомянула Джессику, ее дочь от первого брака, которая сейчас учится в колледже, но которая, до недавнего времени, относилась к группе друзей, которые перемещались «из дома в дом и очаровывали родителей других».

Роулинг говорит что она «ненавидела» быть подростком, но затем раскритиковала себя за преувеличение, и начала заново: «Я не была особенно счастлива. Я думаю, это ужасное время в жизни. Моя семья была в очень сложном положении. Моя мама была очень больна, и это было нелегко». В 1980 году, когда Роулинг было пятнадцать, у ее мамы диагностировали рассеянный склероз. Она умерла десять лет спустя, в возрасте сорока пяти лет. Иногда Роулинг публично делилась своим горем, и говорила о том, что она сожалеет, что ее мама никогда так и не узнала о ее писательской карьере. Среди благотворительных достижений: Роулинг основала Regenerative Neurology клинику имени Энн Роулинг, в Эдинбургском университете, со взносом в 16 миллионов долларов. Когда Роулинг снималась в трогательном эпизоде телепередачи «Who Do You Think You Are?» про свою родословную, исследование проводилось только со стороны ее матери, особое внимание было направленно на ее французского прадедушку, Луи Волана. Программа показала огорчение Роулинг, когда она узнала, что он не был удостоен Ордена Почетного Легиона, как говорилось в семейных приданиях; она снова упомянула об этом в речи 2009 года, когда сама получила Орден Почетного Легиона. Также передача показала как она была горда, когда узнала, что ее прадедушка получил военный крест за храбрость во время первой мировой войны. «Мои дети очень мало знают о моей части семьи», - сказала мне Роулинг. - «Я вышла замуж за человека с огромной шотландской семьей — кланом, на самом деле — и это замечательно, и мне это нравится, и я их очень люблю, но я бы хотела, чтобы у меня было что-то, что я могла показать своим детям и сказать: «Смотрите, у меня тоже есть семья, у меня тоже есть корни». Потому что со стороны моей мамы очень мало кто остался в живых. У меня есть сестра, и понятное дело, что это очень важно, но кроме нас, практически никого не осталось».

Эта передача ничего на говорила об отце Роулинг, Питере. Один из наиболее интересных героев романа «The Casual Vacancy» это Эндрю, неприкаянный подросток с жестоким отцом, который его постоянно унижает. «Романтическая идея Эндрю уехать и жить среди граффити и разбитых окон Лондона — такой же была и я», - сказала Роулинг. - «Я думала, что мне надо выбраться оттуда. Так что вся моя энергия была направлена на это». Она раньше говорила, что боялась отца. Когда я спросил ее о нем, Роулинг сказала: «У меня с отцом были непростые отношения, но никто в романе «The Casual Vacancy» не является портретом реального человека».

Ее отец снова женился через два года после смерти Энн Роулинг. Он присутствовал на свадьбе Джоан с Нилом Мюрреем, в 2001 году, в Шотландии, но они перестали общаться около двух лет после этого. «Мы уже не общаемся около девяти лет». Она сказала, что разрыв произошел в декабре 2003 года, когда Питер Роулинг предложил свои первые издания книг о Гарри Поттере на продажу, на аукционе Сотби; некоторые из них не продались, но некоторые продались, включая копию книги «Гарри Поттер и Кубок Огня», подаренной ему на День Отца в 2000 году, и подписанной «С любовью от твоего первенца» с рисунком руки, тянущейся за убегающим гномом. Она была продана за 48 тысяч долларов.

Несмотря на тяжелую обстановку в семье, Роулинг хорошо училась в школе, из которой только малая часть учеников поступала в колледж. Но она преуменьшает тот факт, что была назначена старостой школьной администрацией. Как она говорит, это значило что «Мы как-то раз видели как ты куришь на автобусной остановке, и мы думаем что ты вероятно не попадешь в Борстал» - исправительное учреждение для несовершеннолетних. Стив Эдди, учитель, не помнит чтобы в школе были такие строгие правила. В 1982 году она сдала вступительные экзамены в Оксфорд, но не была принята, и вместо этого изучала французский в Экзетере, в университете, известным своей «неистово шикарной» репутацией, по словам Роулинг. Вдруг она оказалась в среде девочек учившихся а частных школах, в жемчугах и поднятых наверх воротниках рубашек. Перефразировав Фитцжеральда, она сказала, что отреагировала на Экзетер «не гневом революционера, а тлеющей ненавистью крестьянина». Подобное отношения прослеживается в кислотном изображении Роулинг высокомерных учеников факультета Слизерин, в Хогвартсе, в школе Гарри Поттера. Мартин Соррел, преподававший тогда французский в университете, вспоминает тихую, компетентную студентку, в джинсовой куртке и с темными волосами, которая, в академическом смысле «производила впечатление, что делала то, что нужно было делать». По ее личным воспоминаниям она «вообще ничего не делала.» Она сильно красила глаза, слушала The Smith, читала Диккенса и Толкиена. Оглядываясь назад, она считает, что ей повезло, что она не поступила в Оксфорд: «Я была достаточно напугана Экзетером. Только представьте — я бы совсем потеряла голову в Оксфорде, я бы рта никогда не открыла бы».

После окончания университета в 1986 году, она некоторое время работала на Международную Амнистию, в Лондоне, в исследовательском отделе франкоязычной Африки. В 1990 году, у нее появилось вдохновение на написание книг о Гарри Поттере, и она начала разрабатывать план серии, состоящей из семи книг. Она также работала над романом для взрослых, который так никогда и не закончила. В этом году умерла ее мать. В 1991 году, она устроилась на работу учителем английского в Португалии. «Это была ситуация когда оставалось либо драться, либо бежать. Это было ужасное время для меня. Несколько событий произошли одновременно. Моя мама умерла, и это ясное дело было самым ужасным для меня. Многолетние отношения, в которых я состояла завершились — и пару других событий», включая то, что она попала под сокращение на работе в Манчестере. В Порто, она познакомилась и вышла замуж за Хорхе Арантеса, журналиста. Она преподавала вечером, а днем писала и слушала концерт для скрипки Чайковского. Джессика родилась летом 1993 года, а отношения с Арантесом закончилось вскоре после этого. Однажды в Daily Express была опубликована его цитата, в которой он описывал их последний вечер; он сказал, что он выволок ее из дома в пять часов утра и очень сильно ударил по лицу.

Роулинг предупредила меня, не думать о ее португальском периоде и о ее первом замужестве как о чем-то что должно вызывать сожаление и предостерегать от экспериментов импульсивного поведения — история в стиле И. М. Форстера о забытье в южной Европе. «Я соглашусь с вами, что уехать куда-нибудь, где тепло, когда вы британец кажется хорошей идеей. Но «это определенно не было первым импульсивным поступком который я совершила... я долгое время питала к этому склонность. Это не было так как будто Гермиона вдруг вырвалась на свободу!»

В конце 1993 года, она вернулась с Джессикой в Британию, и провела Рождество в Эдинбурге со своей сестрой, которая работала медсестрой. У Роулинг было в чемодане три главы «Гарри Поттера и Философского Камня».

Мы сидели в вестибюле отеля, в низких красных креслах. В районе с изобилием кофеен, она привела меня в пустую комнату. Она вспомнила свой приезд в Эдинбург. «Я была в состоянии глубокой депрессии. Я чувствовала себя как поезд потерпевший крушение. Из-под завалов я вытащила своего ребенка, и я оказалось в чужом, очень холодном и довольно мрачном месте». Она решила остаться и стать преподавателем в школе; ей нужно было окончить годичные курсы, но она решила отложить это до тех пор, пока она не закончит книгу.

Она подписалась на получение пособия по безработице, и нашла непривлекательную квартиру, в которой она жила несколько месяцев. «Я пыталась писать в это тяжелое время, и писала. Но это было не систематично и прерывисто и иногда мне не хватало сил сфокусироваться на этом.» Тем ни менее Роулинг написала длинную, иллюстрированную астрологическую натальную карту для новорожденного сына друга. Она сказала: «Именно Джессика — я так многим ей обязана — дала мне стимул пойти к доктору и сказать: «Мне кажется что я не совсем в порядке, и мне нужна помощь». Это многое изменило». Она начала терапию, и «продолжила работу над книгой, и все стало на свои места. По крайней мере у меня в голове. Снаружи, моя жизнь возможно не казалась намного лучше. Мой друг, я надеюсь он не будет против, что я это говорю, мой друг Шон, мой самый старый друг, он мне одолжил денег на квартиру, которая была намного лучше». (Шон Харрис был школьным другом с доступом к машине Форд Англия). «И, вы знаете, все постепенно наладилось». Она закончила книгу «Гарри Поттер и Философский Камень» в 1995 году, незадолго до того как пошла на курсы преподавателей. «Наличие ребенка заставило меня закончить книгу. Не потому, что я считала, что она спасет нас, а потому что я думала, что это был мой последний шанс завершить ее».

В романе «The Casual Vacancy», Кристал Видон подросток из района Филдс, который застроен жилыми домами, финансированными правительством, возле Пэгфорда, фактически возглавляет семью, которая включает младшего брата и мать, которая сидит на героине. Роулинг описывает их семью демонстративно неумолимо: наркотики, проституция, вонь от памперсов. Посетитель замечает, на переднем дворе, «использованный презерватив блестит на траве возле ее ног, как прозрачный кокон какой-то огромной личинки». Создается впечатление, что в районе Филдс никто по-настоящему не живет, не шутит, и не надеется ни на что кроме спасение со стороны Пэгфорда и среднего класса; сочувствие Роулинг может показаться снисходительным. Но нет сомнения в том, что она понимает, что такое быть на самом краю бедности в Британии, из разных источников, среди которых опыт ее мужа, который работал терапевтом в одной из эдинбургских наркологических клиник. (Сейчас он работает в другом месте.)

Роулинг осмеивала журналистов, которые, по ее мнению, слишком сильно драматизировали ее трудный жизненный период. «Я смеялась до потери сознания», сказала она, после того как репортер предположил, что она не могла позволить себе бумагу для письма — но она сама внесла лепту в это заблуждение. В 2008 году, во время того как она была в нью-йоркском зале суда, возражая против публикации несанкционированной энциклопедии по Гарри Поттеру, она давала показания, в которых сообщила, что были периоды, когда она «буквально выбирала между едой и лентой для пишущей машинки». Она описала свой первый год пребывания в Эдинбурге как время «безнадежной бедности» или «мучительной бедности». Такой язык кажется сглаживает различия между ее жизнью и жизнью Кристал Видон. Когда она произносила речь в Гарварде, она заявила что она «была настолько бедной насколько возможно было быть в современной Британии не будучи бездомной».

Этот автопортрет — и разговор о ее жизни на социальном обеспечении как о «самом душе-разрушающем опыте» - возможно отражает благородное британское смущение, касающееся размера ее заработка за последние пятнадцать лет. Это балансирует индивидуальную грань удачи и неудачи. Возможно у ее рассказа о ее экономическом отчаянии, и выхода из него, есть благородная политическая цель: Роулинг публично защищала британскую систему социального обеспечения против угроз урезания. И это правда, что она была матерью-одиночкой без копейки денег, в плохих жилищных условиях, во времена высокого уровня безработицы. Можно понять ее, если она не хочет, чтобы этот период в ее жизни путали с нежеланием работать и жить в бедности — а ее депрессивное состояние возможно не давало ей возможности увидеть какие-либо преимущества над другими безработными британцами, которые у нее были на тот момент. Но эти преимущества видны если оглянуться назад: она была выпускницей университета из среднего класса, готовящаяся начать учительскую карьеру, которая получила небольшое государственное содержание на время пока она закончит свою книгу, которую она частично писала в элитном кафе, принадлежавшем мужу ее сестры. Сложно классифицировать это как безнадежную бедность. Она неоднократно говорила: «Мне нужно было решить, будет ли мой ребенок находится с кем-нибудь другим весь день, или он будет со своей мамой в не самых роскошных условиях. Я выбрала последнее». Как она мне сказала, про время, проведенное ею в Португалии: «Я не шла по течению. Я приехала обратно с планом действий, я определенно приехала обратно с планом действий».

«Дорогой Мистер Литтл», - написала Роулинг, в письме, в 1995 году. - «Я прилагаю краткое содержание и примерные главы книги, предназначенной для детей от 9 до 12 лет. Я была бы очень признательна если бы вы мне сказали, хотели бы вы ознакомиться со всей рукописью. Искренне Ваша, Джоан Роулинг».

Кристофер Литтл, довольно неизвестный лондонский литературный агент, взял ее под свое крыло. Через год, он заключил скромную сделку с Bloomsbury, британским издателем, которому было всего десять лет. «Гарри Поттер и Философский Камень» вышел в 1997 году, с первоначальным изданием в 500 копий. Книга получила награду Детская Книга Года и награду Британская Книга, и золотую награду от Nestle Smarties за которую голосуют дети. Книгу также продали издательству Scholastic, в Нью-Йорке, за сумму превышающую 100 тысяч долларов. Роулинг купила квартиру. Она издала вторую книгу, «Гарри Поттер и Тайная Комната», в 1998 году.

Мария Татар, гарвардский филолог детской литературы, недавно сказала мне: «Понадобились годы на то, чтобы мне понравился Гарри Поттер». Теперь она включает финальную книгу о Гарри Поттере в программу последнего курса под названием «Сказки и Литература Фэнтэзи». Когда она впервые прочитала книгу, она вспоминает, что «ничего не помнила». Затем она послушала аудиокниги. «Вдруг, до меня дошло — я могла это запомнить, и я могла это себе представить. Многое из всего этого является диалогом. Это не исследует сознание. Разговор и действие двигают этой книгой». Вы в шкуре волшебника. «Вы продвигаетесь по книге вместе с Гарри» - даже если ваш доступ к его сознанию ограничен.

Она добавила: «Это странная комбинация поверхностного и глубокого. Вот о чем люди забывают относительно детской литературы. Она очень поверхностно-направленная, но великим писателям, и я включаю Роулинг в их число, удается привнести в них глубину» - жизнь и смерть, добро и зло. «Это не психологическая глубина, а мифологическая».

Студенты Татар выросли на этих книгах. «Вы представить себе не можете, что происходит, когда я просто говорю «Гарри Поттер». Они приходят в состояние неописуемого восторга. И они начинают говорит о Гарри Поттере между собой, и я чувствую себя как пришелец». Многие из ее студентов говорят, что, будучи детьми, они узнавали про обучение из того как в книгах описывался Хогвартс. «Это видоизменило их понимание о том что такое образование — и взрослые. Они могли нанять этих взрослых, чтобы они помогли оформить их жизнь».

Роулинг сказала мне: «Недавно, я встретила девушку в магазине. Ей было чуть больше двадцати, и она подошла ко мне и сказала: «Можно я вас обниму?» И я ск