Долорес Джейн Амбридж

День рождения: 26 августа
Палочка: берёза, сердцевина — сердечная жила дракона, длина — 20,3 сантиметра
Альма-матер, факультет: Слизерин
Особые способности: использование Чёрного Пера по собственной прихоти
Происхождение: мать – маггл, отец – волшебник
Семейное положение: не замужем, детей нет
Хобби: коллекционирует декоративные тарелочки с изображением котят, любит пришивать оборки к ткани и украшать рюшем предметы интерьера, а также изобретать инструменты для пыток.

Долорес Джейн Амбридж была старшим ребенком и единственной дочерью Орфорда Амбриджа (волшебника), и Эллен Кракнелл (магла), у которых также был сын, оказавшийся сквибом. Родители Долорес не были счастливы в браке, и она тайно презирала их обоих: Орфорда за недостаток амбиций (он так и не получил повышения по службе в Административно-хозяйственном Отделе Министерства Магии), а свою мать Эллен – за ее неопрятность, взбалмошность и принадлежность к маглам. Кроме того, именно Эллен, по мнению Долорес и её отца, была виновата в том, что брат девочки оказался сквибом, не обладающим значительными магическими способностями. В результате, когда Долорес было пятнадцать лет, семья распалась: она и Орфорд остались вдвоем, а Эллен вернулась в мир маглов вместе со своим сыном. Больше Долорес никогда не видела ни мать, ни брата, никогда не разговаривала с ними, не упоминала о них и впредь всегда выдавала себя за чистокровную волшебницу.

Став дипломированной волшебницей, Долорес сразу же после завершения обучения в Хогвартсе поступила на службу в Министерство Магии на должность младшего стажёром в Секторе борьбы с неправомерным использованием магии. Уже в семнадцатилетнем возрасте Долорес отличалась нетерпимым и категоричным нравом, проявляла склонности к садизму. Тем не менее, ее ответственное отношение к работе и приторная манера общения с начальством вкупе с талантом безжалостно и ловко присваивать себе чужие успехи вскоре привели её к повышению. Не достигнув и тридцатилетнего возраста, Долорес получила должность главы Сектора, откуда было рукой подать до более серьезных постов в руководстве Отдела по управлению магическим правопорядком. К тому времени Долорес успела убедить отца уйти на пенсию раньше срока, обеспечила его скромной денежной помощью и сделала всё, чтобы он незаметно исчез из поля зрения. С тех пор на вопрос (который ей чаще всего задавали недолюбливавшие ее коллеги) «Не родственник ли вам тот самый Амбридж, который здесь когда-то мыл полы?» Долорес расплывалась в сладчайшей улыбке и со смехом отрицала наличие каких-либо родственных связей, утверждая, что ее покойный отец был выдающимся членом Визенгамота. Со смельчаками, рискнувшими задать вопрос об Орфорде или поинтересоваться чем-нибудь ещё, неприятным для Долорес, подчас случались жуткие вещи – так что те, кто хотел сохранить с ней хорошие отношения, притворялись, будто верили рассказу о её происхождении.

Несмотря на все попытки добиться симпатии кого-либо из своих начальников (кого именно – Долорес было в общем-то все равно, хотя она понимала, что для статуса и безопасности ей не помешает влиятельный супруг), замуж она так и не вышла. Ее ценили за усердную работу и амбициозность, но при более близком знакомстве оказывалось, что испытывать глубокую симпатию к Долорес сложно. После стаканчика сладкого шерри она всякий раз изливала на собеседника свои весьма жестокие представления о том, какого обращения, по ее мнению, достойны маглы, чем приводила в шок даже самых ярых маглофобов.

Чем старше и жестче становилась Долорес, чем выше она поднималась по карьерной лестнице в Министерстве, тем заметнее становилось ее пристрастие к различным аксессуарам, подходящим, скорее, для маленьких девочек. Ее кабинет заполонили оборки и рюши, сама она принялась коллекционировать любые предметы, украшенные изображениями котят (несмотря на то, что живых котят она недолюбливала, считая их источником грязи и беспорядка). Когда Министра Магии Корнелиуса Фаджа начали посещать параноидальные мысли о том, что директор “Хогвартсва” Альбус Дамблдор собирается его сместить, Долорес сумела использовать эти страхи. Умело манипулируя тщеславием и фобиями Фаджа, она сумела проложить себе путь к ещё большей власти, представ в глазах министра одной из немногих, достойных доверия.

Назначение Долорес на должность инспектора в Хогвартсе впервые позволило полностью раскрыть ее нетерпимость и жестокость. Она с отвращением вспоминала годы учебы в школе, где, как она считала, её талантам не уделили должного внимания, и радовалась возможности вернуться и использовать свою власть, чтобы отплатить тем, кто не оценил ее по достоинству.

Долорес имеет специфическую фобию: она боится всех существ, которые являются «не вполне людьми». Ее неприязнь к Хагриду и ужас перед кентаврами обнаруживают нетерпимость ко всему странному и непривычному. Долорес стремится все держать под контролем, а те, кто подвергают сомнению ее авторитет или не соглашаются с ее взглядами на мироустройство, должны, по ее мнению, быть наказаны. Она находит подлинное наслаждение в унижении и подчинении других, и в этом не особо отличается, например, от Белатриссы Лестрейндж.

Работа Долорес в Хогвартсе закончились катастрофой: она превысила полномочия, которыми наделил ее Фадж, не в силах противостоять чувству собственной исключительности и вере в свое особое предназначение. Потрясенная, но не раскаявшаяся после завершения карьеры в Хогвартсе, она вернулась в Министерство, которое, тем временем, погружалось в хаос из-за возвращения Лорда Волан-Де-Морта.

В период смены режима, который последовал за вынужденным уходом Фаджа, Долорес сумела вернуться на свою прежнюю должность в Министерстве. У нового министра Руфуса Скримджера было слишком много насущных проблем, чтобы заниматься еще и случаем Долорес Амбридж. Позднее он поплатился за свою ошибку: тот факт, что Долорес так и не была наказана за злоупотребления властью, Гарри Поттеру показалось признаком легкомысленности и халатности Министерства. По мнению Гарри, то, что Долорес продолжила свою карьеру в Министерстве и не понесла наказания за свое поведение в Хогвартсе, свидетельствовало о серьезной коррумпированности Министерства. Именно поэтому он отказался сотрудничать с новым Министром (помимо Лорда Волан-Де-Морта, Долорес является единственным человеком, оставившим Гарри шрамы: она заставила его вырезать на тыльной стороне руки слова «Я не буду лгать»).

Очень скоро пребывание Долорес в Министерстве стало как нельзя более приятным. Когда при попустительстве марионеточного министра Пия Толстоватого Министерство заполнили последователи Волан-Де-Морта, Долорес наконец почувствовала себя в своей тарелке.
Как верно отмечали бывалые Пожиратели Смерти, у Долорес было намного больше общего с ними, чем с Альбусом Дамблдором. В результате она не только сохранила свою должность, но и получила дополнительные полномочия, став главой Комитета по регистрации маглорожденных.
Конечной целью работы Комитета, по сути, была организация судебных процессов и арест всех волшебников, рожденных в семьях маглов, на основании того, что они якобы незаконно присвоили себе палочки и магические способности.

Как раз во время одного из таких процессов над очередной невинной волшебницей Гарри Поттер похитил крестраж в самом сердце Министерства. Он отнял его именно у Долорес, которая легкомысленно надела амулет на судебное заседание.

После падения Лорда Волан-Де-Морта Долорес Амбридж предстала перед судом за свое активное сотрудничество с его режимом и была признана виновной в пытках, незаконном тюремном заключении и гибели нескольких человек (некоторые из невиновных маглорожденных, приговоренных ею к заточению в Азкабане, не смогли пережить выпавших на их долю тяжелых испытаний).

Комментарий Джоан Роулинг

Однажды, достаточно давно, я посещала занятия по одному предмету (я намеренно стараюсь выражаться как можно более пространно, по причинам, которые вскоре будут очевидны), где мне привелось общаться с преподавателем, которого я невзлюбила с первого взгляда.

И эта женщина немедленно “вернула” мне мою антипатией сторицей. Почему мы прониклись друг к другу такой глубокой, искренней и (по крайней мере, с моей стороны) необоснованной неприязнью, я, честное слово, объяснить не могу. Прежде всего вспоминается ее слабость к изящно-приторным аксессуарам. Особенно мне запомнился ее крошечный бантик бледно-лимонного цвета, которым она украшала свои коротко стриженные кудрявые волосы. Я постоянно натыкалась взглядом на этот бантик, который выглядел бы намного уместнее на трехлетней девочке. Он как будто не давал своей обладательнице расти физически. Она была весьма низкорослой дамой не первой молодости и имела склонность носить оборочки там, где (как мне казалось) они были совершенно ни к чему. Носила она и крошечные сумочки, тоже словно позаимствованные из детского гардероба. Все это совершенно не сочеталось с характером, который я бы никак не назвала мягким, невинным и искренним.

Я всегда с осторожностью рассказываю о таких источниках вдохновения — крайне неприятно, когда твои слова переиначивают, причиняя боль другим людям. Эта женщина – НЕ «настоящая Долорес Амбридж». Она не выглядела как жаба, она никогда не была жестокой садисткой по отношению ко мне или кому-либо еще, и я никогда не слышала, чтобы она делала заявления, схожие с взглядами Амбридж (откровенно говоря, я не знала ее настолько хорошо, чтобы получить представление о ее воззрениях или предпочтениях, что делает мою антипатию еще менее обоснованной).
Однако я действительно позаимствовала для своей героини (значительно преувеличив) ее приторно-девчоночью манеру одеваться. И похожее на муху украшение на голове Долорес Амбридж я тоже придумала, когда вспоминала именно тот бледно-лимонный бантик.

Я заметила, что очень часто страсть ко всему приторно-милому идёт рука об руку с весьма безжалостным взглядом на мир. Однажды мне довелось работать в одном кабинете с женщиной, которая завесила всю стену за своей спиной изображениями пушистых котят.
При этом она была самой одиозной поборницей смертной казни из всех, с кем мне доводилось когда-либо коротать время за чашкой чая. Так, слащавость обычно присутствует там, где не хватает искренней теплоты и настоящего милосердия.

Так что Долорес – персонаж из числа тех, к кому я испытываю острую неприязнь – стала отражением черт, взятых из этих и многих других источников. Ее стремление контролировать, наказывать и причинять боль, якобы во имя закона и порядка, на мой взгляд, достойно осуждение ничуть не меньше, чем открытая поддержка зла Волан-Де-Мортом.

Имя и фамилия для персонажа Амбридж были подобраны очень тщательно. «Долорес» означает «страдания” — которые она, вне всяких сомнений, причиняет окружающим. «Амбридж» – это переиначенное слово «амбрейдж» («umbrage») из британского английского: «to take umbrage» означает «оскорблять, обижать». Саму Долорес оскорбляет все, что посягает на её ограниченные представления об окружающем мире.
Я решила, что такая фамилия лучше всего отражает мелочность и косность её натуры. «Джейн» объяснить сложнее: просто это имя аккуратно и удачно вписалось между двумя другими.

Перевод: Анна Плюснина