Интервью Джоан Роулинг для Australia ABC1

Интервью с Джоан Роулинг для австралийской сети АВС1 — единственное эксклюзивное интервью с автором Гарри Поттера в стране. Во время этого интервью она очень подробно рассказала о своей работе над Гарри Поттером, намного больше чем о выходе Случайной Вакансии.



Часть интервью была выложена в сети для всеобщего просмотра, однако весь спецвыпуск может увидеть только местное австралийское население. Роулинг поговорила с Дженнифер Бирн о том, как жизнь и смерть ее матери переплелись с написанием Гарри Поттера, и как давно она хотела быть писателем.

Дженнифер Бирн: В общем вы росли и писали, не так ли?
Джоан Роулинг: Ага.
Дженнифер Бирн: ...и ваша первая аудитория...
Джоан Роулинг: Да.
Дженнифер Бирн: ...была ваша сестра...
Джоан Роулинг: Да.
Дженнифер Бирн: ...Диана.
Джоан Роулинг: Иногда добровольно, иногда по принуждению, да.

Дженнифер Бирн: Такова роль сестры. А ваша первая история была о кролике, не так ли?
Джоан Роулинг: Кролик по имени Кролик, да. Этот кролик часто вел себя не по-кроличьи, но это было очень серьезное произведение. У кролика было очень много приключений и они составляли маленькие законченные истории. И я — да, с тех самых пор и по сей день — думаю буквально с того момента, как поняла, что книги пишут, как только я осознала, что такое писать истории, это все чем я хотела заниматься и не помню, чтобы когда-либо — уверена, я знаю, никогда не хотела делать ничего другого. Я не помню, чтобы хотела заниматься чем-нибудь другим.

Дженнифер Бирн: И сколько же вам тогда было?
Джоан Роулинг: Ну, я знаю, что написала Кролика, когда мне было шесть.
Дженнифер Бирн: Можем ли мы поговорить немного о вашей матери?
Джоан Роулинг: Мм...
Дженнифер Бирн: Потому что вам было пятнадцать когда вашей маме...
Джоан Роулинг: Поставили диагноз, да.
Дженнифер Бирн: ...поставили диагноз — я хочу сказать, рассеянный склероз был — сейчас эту болезнь хоть немного понимают, но тогда это было намного более загадочным заболеванием.
Джоан Роулинг: Определенно, тогда это было намного хуже. Я имею в виду, перспектива на данный момент, к счастью, намного лучше, я думаю. Сейчас есть в доступе лекарства, люди понимают процесс и развитие болезни намного лучше, и сейчас определенно существуют способы лечения, которых совсем не было, когда моей маме поставили этот диагноз.

Тогда не было никаких лекарственных препаратов. И ей очень не повезло. Она была одной из относительно небольшого количества людей, у которых обнаружился изначально прогрессирующий рассеянный склероз, и ее состояние стало ухудшаться очень быстро. Она была очень молодой. Она родила меня в двадцать, поэтому она была самой молодой мамой, которую я знала. Так что с какой стороны не посмотри, это было шоком, было ужасно, пугающе. Я начала писать Гарри до того как она умерла, шесть месяцев до того как она умерла, но я не хочу чтобы это звучало ужасно. Я думаю, что всегда была — всегда, до того как умерла моя мама — смерть, смертность поглощали меня на протяжении долгого времени.

Это поглощает многих людей. В конце концов, это то что всех нас ожидает. После того как умерла моя мама такой ужасно молодой — ей было всего сорок пять — это просочилось в Гарри на каждом уровне — осознание смертности, что значит смерть, что это значит для людей, которые остаются, что это может значит, не хотеть никогда умирать. Так что, да, это в огромной степени повлияло на Гарри. Так что, хотя думаю, что я бы написала книги в любом случае, они бы были совершенно другими. Центральная темы отсутствовала бы или была бы показана не так серьезно.

Я примерно с таким чувством подошла к своему выступлению в Гарварде: если я могу сделать это, я могу сделать все что угодно. У меня была просто фобия связанная с публичными выступлениями.

Дженнифер Бирн: Однако, это было очень храбрым поступком, выйти на сцену Гарвардского университета и сказать: «Я полная неудачница».
Джоан Роулинг: В Гарварде, где отмечают лучших из лучших и говорят в этот день, что вы прославляете свои успехи. «Давайте поговорим о провале». Но я думаю, что это важно, понимаете. И я сказала — вы не можете прожить жизнь не потерпев неудачу. Вы не можете.

Дженнифер Бирн: О вас говорят, что вы побудили целое поколение к чтению, разбудили их интерес. Кристофер Хитченс приводит замечательную цитату, в которой он говорит, что на протяжении десятилетий будут существовать миллионы взрослых, которые будут помнить свое посвящение в чтение, как немного Гарри по ночам. И это правда.
Джоан Роулинг: Нет ничего лучшего чем услышать, что кто-то начал читать книги с Гарри. И я находила, что когда — в то время когда я была еще в середине серии, особенно мальчики, родители были часто в восторге что их сыновья нашли те книги, которые — то, что они хотели бы почитать, потому что по той или иной причине — мы можем обсуждать это, это отдельная программа — мальчикам чтение дается труднее.

Я знаю это как учитель. Или менее интересное — не обязательно труднее, но, как правило, они приходят к этому не так естественно, как девочки. Так что это было замечательное чувство: когда ко мне подходили мальчики и говорили как сильно они любят мои книги, и часто их мамы их подталкивали: «Иди скажи ей. Иди скажи ей как сильно они тебе нравятся!»

Дженнифер Бирн: Я хотела спросить было ли сложно воспринимать реальность на протяжении вашего огромного успеха и тех изменений, через которые вам пришлось пройти, но мне кажется что вы очень хорошо с этим справились.
Джоан Роулинг: Ну, это может прозвучать очень странно. Я полагаю, что критерием является вопрос: Продолжаете ли вы ходить сами на почту.

Дженнифер Бирн: А вы продолжаете, Джоан Роулинг?
Джоан Роулинг: Да. Да, я определенно хожу на почту сама. Я люблю готовить, я люблю заниматься своими детьми. Я занимаюсь благотворительностью. Я люблю читать, естественно. Теперь мы можем себе позволить замечательный отпуск. Я всегда любила путешествовать так что это подарок иметь возможность это делать. Но изо дня в день это достаточно...

Дженнифер Бирн: Вы мама.
Джоан Роулинг: Да, точно. Я дома со своей семьей, и это то что я очень люблю.