Бонни Райт о съемках Гарри Поттера и предстоящих премьерах
На фестивале Comic Con в Далласе Бонни Райт в подробностях рассказала о съемках в фильмах о Гарри Поттере в роли Джинни Уизли, начиная с ее первой сцены, когда ей было всего 9 лет, заканчивая последним днем съемок эпилога «Даров смерти», а также о предстоящей премьере ее короткометражных фильмов «Play Me Backwards» и «Medusa's Ankles».
Бонни: Привет всем! Как ваши дела?
Ведущий: Для начала хотелось бы поблагодарить тебя за то, что посетила Comic Con в Далласе. Когда мы объявили, что ты будешь нашем гостем, наш форум просто взорвался. Так что спасибо, что нашла время, чтобы поговорить с нами.
Спасибо, что пригласили.
Странно взрослеть на публике. Это, наверное, просто полное безумие, когда весь мир смотрит, как ты растешь вместе с ролью, с которой ты так сроднилась, и говоришь: «Это я, Джинни Уизли, и никто другой». Давай поговорим немного о прослушивании и о том, как ты попала в проект.
Мне было 9 лет, когда я пришла на кастинг. На тот момент у меня не было никакого опыта, кроме школьных театральных постановок. Мой старший брат, он мой Рон в реальной жизни, начал читать «Гарри Поттера». Он был фанатом книг, так же как и я, его младшая сестра, его Джинни, и мы услышали о том, что они проводят прослушивания и собираются снимать фильмы по книгам. Он сказал: «Ты должна пойти и прослушаться на роль Джинни».
А потом моя мама пришла с работы, и я такая: «Отведешь меня на прослушивание?». Мои родители не имели ничего общего с киноиндустрией. Ну, как бы то ни было, мы смогли попасть на прослушивание. В то время роль у Джинни была маленькая, и мы не знали, что потом с ней будет. Мой первый день был на платформе 9 и ѕ, а в детстве любая прибавка к возрасту очень важна, и я помню, что была на платформе 9 и ѕ, когда мне было 9 и ѕ лет (смеется). Тогда для меня это было очень важно.
Поговорим немного о том, что Дж.К.Роулинг называет «Большая семерка». Каждый раз, когда мы сейчас видим ваши фотографии, почти всегда вы просто невероятно заняты… Начинаете карьеры продюсеров, режиссеров, писателей. Расскажи о своих отношениях с другими членами «Большой семерки».
Да, разумеется, когда мы читали книги, мы были такими же большими их фанатами, как и все остальные. Книги появлялись у меня в день их выхода, и я сразу же жадно прочитывала их, но где-то в голове всегда было «О, так вот что теперь мы будем снимать». Помню, как читала книгу, в которой создавался Отряд Дамблдора и я была просто в восторге и очень взволнована. Думаю, это действительно сделало эту историю лучше, ведь это не просто сказка о трех людях и их проблемах взросления. Теперь нас было семеро, и появилось гораздо больше и тьмы, и света. Именно роли Драко и Луны добавили это в фильм, добавили что-то волшебное. Так что для всех нас это было невероятно захватывающе, думаю потому, что мы уже были в том возрасте, когда мы играли, потому что это наша профессия и помнили о том, что весь мир будет смотреть на то, что получится, и с каждым днем это становилось все большей частью нашей жизни. Мы уже не были детьми, которые играют детей.
Мы были как будто подростками, которые думают о своей жизни и карьере, потому что в ту минуту, когда «Семерка» начала создаваться, мы столкнулись с трудными задачами. Мы такие: «Ну, что еще мы хотим сыграть?» и да, думаю, это отлично повлияло на работу над оставшимися фильмами. Участвовать в этом было невероятным опытом. Это стало чем-то вроде привычки. Думаю, Джо Роулинг всегда сложно из-за этой привычки. Знаете, она любит этих героев, каждого в отдельности, и они действительно очень хорошо работали вместе.
Хотелось бы поговорить о фильме под названием «Философы. Урок выживания» — великолепная постановка, мировые актеры и потрясающий мысленный эксперимент.
Да, «Философы», это невероятный фильм. Один из тех… В основном мы все находимся в международной школе в Джакарте. Идея в студентах философах, которые размышляют о каком-либо сценарии и о том, как действовать в такой ситуации. В фильме мы ставили эксперимент, что было действительно странно, то есть, думаю, что я была еще подростком и собиралась играть подростка, и было интересно находиться по сценарию в школе, похожей на Хогвартс, но в то же время абсолютно другой.
Мы опять же работали с визуальными эффектами и воображаемым миром, но уже абсолютно иначе, так что было очень захватывающе играть другого героя после того, как мы все закончили работу в «Гарри Поттере». Большинство из нас были в хорошем смысле взволнованы следующей главой нашей жизни. У новой героини есть черты Джинни. Ребенком я была девочкой-сорванцом, так что мне нравится эта схожесть.
Если бы ты могла быть частью любого фэндома, кроме Гарри Поттера, какой бы ты выбрала?
Уууф… Возможно, мне нужно немного чаще смотреть телевизор. (смеется) Может быть что-то совершенно, то есть ничего конкретно об аниме я не знаю, но что-то, что было бы дальше всего от моей жизни во время съемок «Гарри Поттера», и я думаю, что аниме подойдет. Если бы вы, ребята, посоветовали мне что-нибудь, было бы легче. (смеется)
Во-первых, спасибо, что приехала в Даллас. Во-вторых, ты всегда говорила, что Уизли и правда стали семьей. Актеры и правда стали семьей. Спрашиваю, как младшая из 9 детей, у меня у самой 7 братьев: мучили ли они тебя на съемках, как младшую сестренку, или они были спокойными?
О, нет! Они определенно веселились во всю! (смеется) Но прелесть быть младшей сестрой в том, что они также и защищали меня, это было лучшей частью наших отношений. Поэтому все сцены в Норе, в доме Уизли, были самыми веселыми, определенно. Драмы никогда не было. Я думаю, они выделяли нам так много съемочного времени, потому что знали, что мы просто будем хихикать все сцены напролет. Да, они превзошли в этом меня, а мы, как семья, превзошли взрослых.
Я очень люблю первые два фильма. Особенно начало второго, когда приходит Гарри, а я спускаюсь и делаю что-то вроде испуганного лица. (смеется) И я помню, как было весело, когда мы все вместе оказались в доме Уизли первый раз. Джули Уолтерс и Марк Уильямс, они играли мистера и миссис Уизли, были самыми яркими и оптимистичными людьми, которые были рядом, и я очень люблю Джули Уолтерс. Я брала с нее пример, когда была младше. Во все времена они были и защитниками и весельчаками.
Если бы ты могла играть любого другого героя из «Гарри Поттера», кто бы это был?
Чисто ради веселья и нелепости, наверное, Хагрид, потому что (смеется) я всегда говорю это, а люди спрашивают «Что ты имеешь ввиду?», и я отвечаю им, что я просто очень хочу надеть ходули и разгуливать в них. А потом они говорят: «Ты что, и правда хочешь носить все это?» У нас был парень для дальних кадров, по-моему он был кем-то вроде регбиста, и они хотели, чтобы мы ходили рядом с ним. На нем был огромный костюм, ходули и гигантская автоматизированная голова. Мне казалось это очень клевым. И я всегда любила Макгонагалл. Она такой учитель в школе, которого ты уважаешь и которым хочешь быть, но в то же время и боишься. (смеется) Мне нравится тот момент, где она из кошки превращается в саму себя. Это было забавно.
Какой по твоему мнению из фильмов о Гарри Поттере было сложнее всего снимать и почему?
Я бы сказала, последний, из-за эпилога, 19 лет спустя, это было чем-то очень странным, потому что во время съемки этой сцены у всех в голове было «это конец», это странное чувство окончания чего-либо. Мы никогда не думали о том, что все закончится, но закончилось. Это был конец 10 лет моей жизни и мне нужно было играть маму. Это было очень далеко от моей реальности. Думаю, это была реально сложная задача. Подбор актеров на роли детей был очень и очень обширным.
Мы с Дэном сидели в комнате, когда зашли дети, все вместе. Мы сидели за столом, как семья. Они хотели убедиться, что между нами есть динамика и дети чувствуют себя комфортно. Так что мы проводили много времени с ними, чтобы получше их узнать. Что было действительно странным, так это наше возвращение на платформу 9 и ѕ. Маленькой девочке, которая играла младшую из детей, было около 10, а это почти столько же, сколько и мне было, когда я начинала. Это было странно, как будто круг замкнулся. Но было не только эмоциональное напряжение от окончания всего, а еще и задача сыграть новую роль. Это было сильно.
Можешь рассказать о разнице между режиссерами, с которыми ты работала в «Гарри Поттере»: Крисом Коламбусом, Альфонсо Куароном и, наконец, Дэвидом Йейтсем?
О да, они невероятно разные, и, я думаю, это было очень важно, что у нас были разные режиссеры. У меня был опыт съемок только в «Гарри Поттере», а потом ты попадаешь в другие фильмы и осознаешь: «О, а они это делают по-другому». На съемке нет тысячи людей и всего этого безумия вокруг. И для меня, если пройтись по каждому режиссеру, Крис Коламбус часто забывал о поразительной работе, которую он проводил, чтобы привести нас к успеху. Он вел нас к успеху как семью; он показал нам, что значит вернуться домой в Хогвартс. Он действительно все понимает, рассказывая семейные истории, создавая и другие свои фильмы. Он добавил немного комедии и театральности во всех нас. На площадке с ним я чувствовала себя очень комфортно. Он просто потрясающий, мог просто болтать и шутить с нами.
Альфонсо Куарон действительно продвинул фильмы вперед… Я думаю, он представил их с другой точки зрения. Зрители взрослели, мы тоже. Людей это могло немного напугать. Зрителей это могло напугать. Так что я думаю, он привнес эту тьму в мир Гарри. Он был сумасшедшим парнем. Его энергия — это реальная страсть. Я думаю, это было началом того времени, когда я способна была влюбиться в игру, а он превращал это в действие на площадке. Он был очень страстным. Он мог бы запрыгнуть на человека. Думаю, он прыгал на чью-нибудь машину, прямо когда она ехала. Он был просто сумасшедшим человеком.
Потом был Майк Ньюэлл, для меня он очень известный британский режиссер. А он опять, как мне кажется, вернул теплоту, что-то семейное. Очевидно, в этом фильме все глобальнее, все школы приезжают в Хогвартс. И его возраст и мудрость помогали ему, как режиссеру.
И Дэвид Йейтс. По моему мнению, в этот период Джинни действительно стала кем-то. И я… как я уже говорила, появилась наша семерка, и нужно было перевести нашу работу на новый уровень, и я думаю, что его вера во всех нас и его… он очень тихий директор, он отведет тебя отдельно и тихо поговорит. У него на каждого героя большие планы. И он из тех, кто верит во вклад каждого для создания глобального. Так что думаю, что для меня он ближе всех, потому что он был ближе всех с Джинни. Обычно мы всегда снимали с одной установкой: Джинни-боец, а тут мы могли об этом поговорить, поболтать, обсудить все варианты, которыми мы могли перевести роль на новый уровень.
Привет, я фанат с первого класса. Что ты чувствовала, зная, что из всех девушек Хогвартса с Гарри Поттером будешь именно ты?
Нет, пожалуйста, только не этот вопрос (шутливо)… (смеется)… Эмммм, так, что я чувствовала? Это всегда так странно, всегда было странно читать книги… как будто мы знали, что случится потом. Потому что я была фанатом книг, и я читала их как поклонница и было очень интересно наблюдать, как развивается сюжет. В то же самое время неожиданно возникла Джинни, у нее появились озорные огоньки в глазах. Так что, знаете, это было странно. Мы всегда знали Джинни, и были подсказки о том, что это в конце концов произойдет, но все равно это было шоком.
Помню, некоторые мои друзья читали быстрее меня и такие: «О, Господи, ты уже дошла до, например, пятьсот какой-то там страницы?» И я такая: «Нет, нет, нет, а что там?» Так что мне приходилось заставлять себя читать медленно. Для меня, как для актрисы, играющей Джинни, это был невероятный опыт. Я была очень взволнована, когда это произошло, потому что я знала об этом, знаете, в моей роли были трудности, которых мне хотелось, как актрисе. Эмм… Я имею ввиду, что мы вдвоем знали друг друга с самого детства, мы все стали одной большой семьей, поэтому было странно снимать эти сцены, потому что ты делаешь это как бы с лучшим другом. Эмм, но, знаете, я не жалуюсь. (смеется)
Мисс Райт, мне посчастливилось посмотреть Ваш документальный фильм «Fade to Gold», по моему мнению, он действительно хорош. Я знаю, что это был Ваш персональный проект, так вот мой вопрос… О, и я надеюсь, что однажды мы услышим «И Оскар получает… Бонни Райт» за ее документальный фильм или режиссуру, потому что нам нужно больше режиссеров женщин.
О, спасибо.
Мой вопрос: если бы Вам дали карт-бланш на создание документального или повествовательного фильма… Есть ли какие-то истории, которые Вы хотели бы рассказать? Специфические, документальные, или просто повествовательные, я была бы рада услышать об этом.
Да, думаю, есть мысли о документалках, для меня это был мой первый документальный фильм, и очевидно он был о деятельности моих родителей, они ювелиры, так что это было что-то, что я познавала с детства, так что для меня это была история внутри меня, которую я хотела им рассказать. Думаю, что касается документалок, мне пока не с чем работать. Сейчас я больше сконцентрирована на своих сюжетно-тематических картинах.
Около месяца назад я закончила другой короткометражный фильм под названием «Play Me Backwards», дальше была другая короткометражка, ради нее я возвращаюсь обратно в Лондон в Январе. Она называется «Medusa’s Ankles». Это первый фильм не с моим оригинальным сценарием, который я срежиссировала. Это адаптация одноименной книги братинского автора. Так что я все еще разбираюсь в ней. Я, можно сказать, помешана на пейзажах — помешана на физическом пространстве, в котором ты находишься и благодаря которому ты можешь почувствовать себя как будто другим человеком. Когда перемена окружающего пространства позволяет тебе увидеть что-то в себе, возможно, то, чего ты никогда раньше не видел.
Вот это текущая тема моей работы. Не знаю, видели ли вы, ребята, недавнюю документалку Тома или ТВ-шоу, которое он сделал. Мы часто болтаем о таких вещах. Документалка у него определенно хорошо получилась, но, боюсь, вам придется подождать перед тем, как увидеть ее.
Вы на самом деле пили тыквенный сок?
(делает ужасное лицо) Тыквенный сок. Пила ли я тыквенный сок? Мы пили много (воздушные кавычки) «сливочного пива». Но боюсь, тогда оно было не настоящим. Весь реквизит и фантастические штуки, которые великолепно смотрелись на экране… в реальности чаще всего на вкус были не очень. Все праздники проходили в Большом зале. В первый деть все выглядело потрясающе, а на пятый день стало просто невыносимым. Там была настоящая еда, но либо большая ее часть была подделкой, либо она вкусно пахла, но была вся разрисована красками, чтобы выглядеть яркой и полной в кадре. Во многих фильмах часто можно заметить, что мы такие: «Только не еда. На ней наверняка краска». (смех)
А потом приходили новые дети, которые играли других студентов и мы такие: «Нет, нет, нет, не трогай это!» и они: «О, нет…». Была одна сцена, где Большой зал украшен к Хэллоуину. Я никогда в жизни не видела столько конфет! Примерно в середине дня мы все: «Ооох…(корчит рожицу), мне плохо». Я не пила тыквенный сок. Мы пили сливочное пиво. Обычно они делали его так: наливали апельсиновый сок и взбивали яичные белки, чтобы сделать пену сверху. (зал стонет) Это ужасно. Когда они открыли «Волшебный мир Гарри Поттер» в Орландо, мы все очень хотели скорей попробовать сливочное пиво. Не знаю, пил ли кто-нибудь его там. Оно правда вкусное. Вам приносят пять глотков чего-то очень сладкого. Было бы лучше, если бы они изобрели это раньше. (смех)
Ты можешь выпить его в Старбаксе. Оно там как одно из секретных пунктов меню. И вызывает привыкание. Я серьезно. Ты можешь пойти в любой Старбакс и сказать: «Я хочу сливочное пиво», у них есть бармен, который приготовит тебе его.
Я просто обязана попробовать! Вы знаете, как я обрадуюсь!
Я большущий фанат. У меня общий вопрос, который тебе, наверное, задают везде, куда бы ты не приходила, но я спрошу. Дэниэл Рэдклифф хорошо целуется?
Возможно вы сможете представить все это себе, я даже не знаю: реальность отличается от поцелуев с партнерами по площадке. Восьмидесятый дубль, шесть камер, отовсюду падает свет, и пятьдесят человек сидят вокруг и смотрят. Это не так романтично, как выглядит на экране.
Есть ли у тебя какие-то сувениры со съемочной площадки «Гарри Поттера»?
Ну, к сожалению, они были очень… Мы привыкли, в буквальном смысле, что когда мы получали палочки на площадке, мы должны были отметиться, что они у нас, а потом то, что мы их вернули, как какое-то бриллиантовое ожерелье или то-то вроде того. А еще, если ты сломаешь ее, я как-то ломала, думаю все было очень… Теперь нам нужно отправляться в тур по «Волшебному миру Гарри Поттера» для того, чтобы купить такие вещи, потому что домой нам не разрешали ничего забирать, им все нужно для архивов. Так что все костюмы, которые мы носили, даже если это по 20 костюмов у каждого, для разных сцен, они помещают в архив и сохраняют все. Ну, даже если я и забрала что-то, то по ошибке. (смех). В этом случае, думаю, мне не нужно говорить об этом. (еще больше смеха) На самом деле я не знаю.
У меня до сих пор много друзей, которые были частью съемочной группы или работали в архивах Warner Bros, так что несколько раз я возвращалась в Ливсден. Помню как-то приехала туда и побывала верхом на мотоцикле. Не знаю какой «Бэтмен» это был, может, последний. Мы повозились со всем реквизитом из «Гарри Поттера», который был на выставке, было здорово снова увидеть это все, такие воспоминания. И там был костюм Бейна, а Бэтмобиля не было. Точнее, был не Бэтмобиль, а его версия в виде мотоцикла. Это было весело. Меня очень захватило. А если я хочу мою палочку, мне придется купить ее так же, как и всем. (смех)
Какой твой любимый момент из закулисья «Гарри Поттера»?
Ох, было много, очень много моментов. Хмм. Боже… Эмм… наверное, сцены в доме Уизли были определенно самыми веселыми, в том смысле, что мы просто устраивали хаос. Помню, нам нужно было догонять школьную программу, то есть мы и снимали и учились, это было весело. Вот мы были на площадке, а вот мы, все разных возрастов, уже учим вместе математику в классе.
Думаю, для меня лучшие моменты были во время битвы за Хогвартс в последнем фильме, только потому, что это было действительно странно. Много людей, которых не было в последнем фильме, вернулись ради битвы, так что, когда мы снимали эти сцены, это было такое потрясающее воссоединение. Эти сцены были весьма напряженными. Было много ночных съемок, съемок на рассвете и с восходом солнца. Это были трудные несколько недель. У всех были порезы, ушибы и шрамы, мы были грязными, и наша дружба и товарищество сделали съемки такими приятными. Так что, я думаю, что жизнь между съемками сцен сделала меня сильнее и помогла понять, что я стала частью такой замечательной семьи. И я благодарна за то, что я часть всего этого.
Была ли какая-то особенная сцена, которую тебе приходилось делать и в которой было много компьютерной графики, голубого экрана, зеленого экрана, шариков для пинг-понга на палочках… был ли кадр, в котором ты смотрела куда-то и тебе говорили: «Хорошо, вот как оно будет выглядеть», а ты: «Это безумие! Нет, я не могу это понять».
Была одна сцена. Мы были просто счастливчиками, потому что большую часть времени мы играли на площадках, на реальных площадках, которые они сделали. Во многих фильмах есть такое, например, у них будет стол и они такие: «За тобой будет огромная штука вот такого размера». Тогда как нам очень повезло, что на площадках все было очень реальным. То есть ты мог потрясти что-то, и оно не развалилось бы. Или, для примера, Большой зал: там был настоящий каменный пол. Это какой-то особенный тип камня где-то в Англии. На большинстве площадок ненастоящие полы, что-то вроде стекловолокна, а у нас были настоящие каменные полы. Когда ты заходил в Большой зал, было чувство, что ты заходишь в какое-то просто потрясающее место.
Стюарт Крэйг, наш художник-постановщик, обладает просто невероятным вниманием ко всем деталям. Но была одна сцена, когда «Что? Они шутят что ли? Кто делает это?» Были какие-то решетки на полу, повсюду зеленый экран и эти крошечные белые тропинки. В этой сцене мы были в Министерстве Магии и должны были бежать от стеклянных шаров, которые мы хотели найти, и они все упали. Конечно, над нами не было тысяч стеклянных шаров. Помню, это было очень глупо и смешно. Мы все просто смеялись, потому что мы такие: «Куда вы хотите, чтобы мы бежали?». Нам приходилось спрашивать «Мы врезаемся в стекло? Во что мы врезаемся?». И мы просто бежали по этим маленьким белым тропинкам друг за другом.
И была другая сцена… Квиддич было весело, но довольно больно снимать. Ты сидишь на метле с велосипедным сидением, и ты пристегнут. Была одна вещь, которую я должна была сделать: мне нужно было прокрутиться на 360 градусов. Но, если тебе не нравится напрягаться и держаться, когда ты на полпути к падению, ты будешь просто висеть. Это была проверка силы корпуса, ты будешь делать это снова и снова, у тебя будет кружиться голова, и ты будешь пытаться следовать за теннисными мечами, летающими вокруг. Так что Квиддич — это тяжело. Конечно, тебе хочется почувствовать, что ты на матче, который в самом разгаре, твое дыхание сбилось, как у спортсмена. Ты общаешься с другими игроками, съемка идет по твоему усмотрению, ты ищешь вокруг людей, которые: «Эй, сюда!» (делает вид, что бросает квоффл), и вы крутитесь вокруг и кидаете один из этих мячей. Хотя я считаю себя спортивным человеком…
Гарри Поттер охватывает очень много разных мест. Какое твое любимое? И где тебе больше всего нравилось сниматься?
Ну, в первых нескольких фильмах мы много снимались на местности, думаю, тогда они не организовывали это с точки зрения «Если мы построим эту площадку, будет ли это пустой тратой денег и увидим ли мы это снова?» или «Сохранится ли эта площадка навечно?» Во время съемок первых фильмов мы больше путешествовали по Англии. Мы ездили в Глостерский собор, в аббатство Лакок и другие места. Это было весело, потому что мы тогда были еще маленькими, поэтому это было похожу на школьный лагерь, а когда все останавливались в отеле, все такие: «Оооо». Как будто мы на каникулах. Опять же, мы были ходячим хаосом для всех, кроме самих себя. Но мне очень нравился Глостерский собор. Думаю, это потрясающе быть… быть как бы частью истории. Мы были на съемочной площадке, которая могла заслонить почти весь город, и снимать.
Что касается тех площадок, что строили мы, то это было весело, потому что они восстанавливали внутренний двор. Ближе к концу фильмов, они поняли, что… думаю, это случилось, когда Дамблдор умер и упал с башни. Очевидно, что они не могли снимать такую важную сцену на реальной местности, потому что люди бы начали фотографировать, а хотелось бы, чтобы все осталось в секрете. Поэтому они восстановили Глостерский собор целиком в огромном пространстве в задней части студии. И это был тот момент, когда ты осознаешь, насколько же это глобальные фильмы. И я такая: «Уоу, они просто строят целый город в поле». Мне всегда нравилась Нора. Но она в буквальном смысле не вызывала ощущения здания. То есть, как оно вообще стоит? Очевидно, что Нора должны была быть изогнутой, со всякими мелочами и все такое. На площадке я ее такой и чувствовала. Ты мог идти по лестнице и «Оой, я падаю!». Там были различные элементы.
Все те вещи вроде вязания и мытья посуды — они все и правда были. Была щетка, моющая тарелку на заднем плане, и часы, которые говорили, где мы находимся. Разумеется, в действительности они не говорили, где мы, когда мы заходили в дом, это была бы магия. (смех) Люди часто полагают, что все сделано после съемок, на компьютере. Вы поразитесь как много из реквизита у нас на самом деле было на площадке, и оно делало то, что должно, и в реальной жизни. И возвращаясь к моей любви к Хагриду — я всегда любила его хижину.
Хотелось бы знать, какой для тебя самый смешной или смущающий момент на съемках?
Это как спросить кого-нибудь: «Какой у тебя самый веселый момент за последние 10 лет жизни?» Эмм… (снова бормочет вопрос) Эмм… Боже. Уфф, помню один — в Косой Аллее всегда было очень весело прятаться. Поэтому когда ты нужен был на площадке, мы думали: «В какой магазин мне забежать и спрятаться?». Помню, мы проделывали такое во втором фильме, когда у нас были все эти сцены во «Флориш и Блоттс», где был Златопуст Локонс. Я помню, как мы с Эдвардом (Рэнделлом) спрятались в соседнем магазине и они потратили 20 минут, или полчаса, чтобы нас найти. Это было забавно. Да, что касается свободы, которая у нас была, как у детей, это было очень весело. Они никогда не вели себя с нами властно. Они доверяли нам. Я не знаю почему! (смех) Да, в Косой Аллее было очень весело прятаться.
Каково это было, быть одержимой Томом Риддлом во втором фильме?
Очень страшно. (смех) Мне очень-очень нравилось делать фильм «Гарри Поттер и Тайная комната». До сих пор помню это очень и очень хорошо. Кажется, мне было 11. Это было великолепно, потому что все моменты… Очень много сцен они, конечно… к сожалению, много сцен было вырезано. Я помню, как мы каждый день обсуждали: «Как покажем ее одержимость сегодня?» (смех)
Они такие: «Какие странные вещи она будет делать сегодня?». Мне просто нравилось бегать по всем площадкам, где мы снимали, и создавать все это. На съемках всегда есть основная съемочная группа и второстепенная группа. Второстепенная обычно снимает разные вещи, а основная группа снимает сцены, которые обычно не вырезают. Помню, мы около недели снимали Джинни с дневником и все, что с этим связано, со второстепенной группой. Мы просто снимали все эти сумасшедшие вещи. Была сцена, в которой на стене надпись кровью. У нас была такая штуковина, которая была, как ручка, привязана к моему пальцу.
Каково тебе было быть режиссером?
Я была близка к этому еще в детстве, я была ребенком-актером и видела, как работают режиссеры. Так что я вроде бы как знала, что нужно делать. Но все равно, когда я начала, было очень странно, я всегда была актрисой, а тут мне пришлось руководить людьми, которые гораздо старше меня и у которых намного больше опыта. В моем первом фильме также был Дэвид Тьюлис, он играет Люпина в фильмах о Гарри Поттере, было очень волнительно быть его режиссером. Но знаете, все это формирует мою режиссуру.
Каково это было, расти вместе с другими актерами?
Это было потрясающе. Словно гигантская семья. И все именно так, потому что я жила и росла в такой реальности 10 лет. И так для всех нас, мы осознали это только после окончания съемок. Когда мы снимались, мы были словно в каком-то пузыре, мы никогда не оглядывались назад… Теперь это кажется чем-то таким далеким, конец всего. Только в последствии я осознала влияние всего этого на мою жизнь, и поняла, насколько я благодарна, что у меня был этот опыт в таком молодом возрасте.
Было очень интересно смотреть, что каждый из нас собирается делать потом… как по-разному люди развиваются. Прекрасно наблюдать за тем, как во время съемок из отдельных «я» становятся «мы», тем не менее каждый идет своим путем. Так что да, это была одна большая семья. И вся съемочная группа, операторы, свет, питание, водители- все эти люди работали в своей отрасли. И было поразительно увидеть кого-то, кто был стажером в первом фильме, оператором на съемках в конце. На площадке были не только актеры, тысячи других людей тоже были нашей семьей.
Какое твое любимое заклинание?
Мое любимое заклинание у Джинни было Редукто, потому что оно уничтожает все! (смех) Это было на самом деле взрывным заклинанием, которое мне очень нравилось. Одно слово и «Пуф!» — ничего не осталось.
До того, как тебя утверждали на роль и ты читала книги, были ли такие места в сюжете, о которых ты думала: «Скорей бы начать снимать это!», а между фильмами был перерыв в три года. Это почти как получить авансом предварительную копию сценария.
Эммм… Когда увидела, что Джинни будет играть в Квиддич, то не знала, как это все будет, я была очень взволнована. Думаю, что кроме мыслей о роли, мне еще было интересно, как они собираются воссоздать те или иные вещи. И то же самое было во время съемок. Я не всегда присутствовала на площадке, поэтому когда выходили фильмы, мне не терпелось увидеть то, что я пропустила.
Одна из основных вещей, которые мне нравятся, это появление Ордена Феникса, знаете, Сириус Блэк, Джеймс и Лили и все остальные… Как читатель, мне очень нравился Орден, как все его члены были близки друг с другом, доверяли друг другу, и как разные люди проникали в него и разрывали на части. Для тех, кто любит Гарри, и тех, кто против него… вдруг он осознал, что его семья больше, чем он думал, больше, чем только он. И мне всегда не терпелось увидеть, как они будут делать такие сцены. Также помню, что очень ждала Турнира Трех Волшебников, только потому, что это происходило не в Хогвартсе. Это был шанс увидеть волшебный мир вне замка. Благодаря воображению, ты можешь попасть куда угодно, просто нужно представить это с точки зрения волшебства. Таким образом можно отлично повеселиться, так мы и делали.
Каково было, когда автор сценария сказал тебе, что Беллатриса попытается убить тебя?
Страшно! (смех) Хотя дальше по сценарию вступала Миссис Уизли, и я такая: «Да!». (смех) Действительно забавно было делать эту сцену, потому что они обе уже знали о ней. Каждый раз, когда Джули видела Хелену в коридоре, она говорила свою реплику. Они как будто баловались вместе за несколько месяцев до съемок этой сцены. (смех) Но и Хелена, и Джули были взволнованы и очень ждали этого, мне это нравилось. Представьте, что ваша мама сталкивается с такими трудностями и превращается немного в дьявола. Это была веселая сцена. Хотя и странная.
Было множество долгих моментов, которые мы все с нетерпением ждали, уже ближе к концу, последние несколько недель съемок. И было настоящее ощущение конца во время работы… не только потому, что половина Хогвартса была разрушена, а потому что было чувство, что мы буквально почти все уничтожили. Мы выходили и снимали, и было настоящее ощущение приближающегося конца. Все эти великие моменты вели к великой кульминации, которую написала Джо. Были случаи, когда мы снимали и вдруг портили дубль, было очень обидно, потому что мы как будто вкладывали в фильм последние частички золота. Но, так или иначе, как бы меня ни захватывали предстоящие съемки этой сцены, я никогда не хотела ее снимать, потому что это означало бы конец всего.
Какая смерть в Гарри Поттере расстроила тебя больше всего?
Оооо, это хороший вопрос. (смех) О, он действительно тяжелый. Там три смерти, которые я считаю (делает грустное лицо). Я могу перечислить три?
Это твое шоу!
Так, хорошо! Добби (толпа стонет), Дамблбор (тихий стон) и, конечно, Сириус Блэк (долгая пауза). Начнем с Добби? На него была самая сильная реакция, кажется. (смех)
Фанатов эльфа больше, чем фанатов Дамблдора! (смех)
В той сцене, где Майкл Гэмбон падает с башни, он не мог… Он выдавал лучшие шутки. Его воображение очень забавное. Была сцена, в которой мы все подбегали к нему, я после Дэна, это действительно напряженный момент, и Майкл просто не мог не испортить все. Он не мог сохранять спокойное лицо и просто сидел там… он был вне камеры и просто делал все эти глупые смешные лица и прочие вещи. И мы говорили: «Хватит!». Но он смог сделать эту невероятно грустную сцену с юмором.
А что насчет Фреда? (смех)
(задумывается на секунду, потом улыбается) Не… он слишком меня донимал! (смех и аплодисменты)
Если ты могла вернуться в свои 9 и ѕ лет и дать себе какой-нибудь совет насчет съемок в восьми фильмах, что бы ты сказала?
Знаете, не думаю, что я сказала бы что-нибудь, потому что тайна неизведанного делала все это таким захватывающим. Ты молод и невинен. Это бесстрашие правда особенное. И ты сам обдумываешь и разбираешься во всем, что происходит вокруг.
Ты начинаешь понимать, что мир такой большой. Так что я думаю, что неизведанное было лучшей частью всего этого, и та неизвестность, когда не знаешь, что будет с твоим героем, как будет развиваться сцена, кто продолжит сниматься, а кто нет, это все стало огромной частью моей жизни. Так что я думаю, я не сказала бы ничего.
Бонни: Привет всем! Как ваши дела?
Ведущий: Для начала хотелось бы поблагодарить тебя за то, что посетила Comic Con в Далласе. Когда мы объявили, что ты будешь нашем гостем, наш форум просто взорвался. Так что спасибо, что нашла время, чтобы поговорить с нами.
Спасибо, что пригласили.
Странно взрослеть на публике. Это, наверное, просто полное безумие, когда весь мир смотрит, как ты растешь вместе с ролью, с которой ты так сроднилась, и говоришь: «Это я, Джинни Уизли, и никто другой». Давай поговорим немного о прослушивании и о том, как ты попала в проект.
Мне было 9 лет, когда я пришла на кастинг. На тот момент у меня не было никакого опыта, кроме школьных театральных постановок. Мой старший брат, он мой Рон в реальной жизни, начал читать «Гарри Поттера». Он был фанатом книг, так же как и я, его младшая сестра, его Джинни, и мы услышали о том, что они проводят прослушивания и собираются снимать фильмы по книгам. Он сказал: «Ты должна пойти и прослушаться на роль Джинни».
А потом моя мама пришла с работы, и я такая: «Отведешь меня на прослушивание?». Мои родители не имели ничего общего с киноиндустрией. Ну, как бы то ни было, мы смогли попасть на прослушивание. В то время роль у Джинни была маленькая, и мы не знали, что потом с ней будет. Мой первый день был на платформе 9 и ѕ, а в детстве любая прибавка к возрасту очень важна, и я помню, что была на платформе 9 и ѕ, когда мне было 9 и ѕ лет (смеется). Тогда для меня это было очень важно.
Поговорим немного о том, что Дж.К.Роулинг называет «Большая семерка». Каждый раз, когда мы сейчас видим ваши фотографии, почти всегда вы просто невероятно заняты… Начинаете карьеры продюсеров, режиссеров, писателей. Расскажи о своих отношениях с другими членами «Большой семерки».
Да, разумеется, когда мы читали книги, мы были такими же большими их фанатами, как и все остальные. Книги появлялись у меня в день их выхода, и я сразу же жадно прочитывала их, но где-то в голове всегда было «О, так вот что теперь мы будем снимать». Помню, как читала книгу, в которой создавался Отряд Дамблдора и я была просто в восторге и очень взволнована. Думаю, это действительно сделало эту историю лучше, ведь это не просто сказка о трех людях и их проблемах взросления. Теперь нас было семеро, и появилось гораздо больше и тьмы, и света. Именно роли Драко и Луны добавили это в фильм, добавили что-то волшебное. Так что для всех нас это было невероятно захватывающе, думаю потому, что мы уже были в том возрасте, когда мы играли, потому что это наша профессия и помнили о том, что весь мир будет смотреть на то, что получится, и с каждым днем это становилось все большей частью нашей жизни. Мы уже не были детьми, которые играют детей.
Мы были как будто подростками, которые думают о своей жизни и карьере, потому что в ту минуту, когда «Семерка» начала создаваться, мы столкнулись с трудными задачами. Мы такие: «Ну, что еще мы хотим сыграть?» и да, думаю, это отлично повлияло на работу над оставшимися фильмами. Участвовать в этом было невероятным опытом. Это стало чем-то вроде привычки. Думаю, Джо Роулинг всегда сложно из-за этой привычки. Знаете, она любит этих героев, каждого в отдельности, и они действительно очень хорошо работали вместе.
Хотелось бы поговорить о фильме под названием «Философы. Урок выживания» — великолепная постановка, мировые актеры и потрясающий мысленный эксперимент.
Да, «Философы», это невероятный фильм. Один из тех… В основном мы все находимся в международной школе в Джакарте. Идея в студентах философах, которые размышляют о каком-либо сценарии и о том, как действовать в такой ситуации. В фильме мы ставили эксперимент, что было действительно странно, то есть, думаю, что я была еще подростком и собиралась играть подростка, и было интересно находиться по сценарию в школе, похожей на Хогвартс, но в то же время абсолютно другой.
Мы опять же работали с визуальными эффектами и воображаемым миром, но уже абсолютно иначе, так что было очень захватывающе играть другого героя после того, как мы все закончили работу в «Гарри Поттере». Большинство из нас были в хорошем смысле взволнованы следующей главой нашей жизни. У новой героини есть черты Джинни. Ребенком я была девочкой-сорванцом, так что мне нравится эта схожесть.
Если бы ты могла быть частью любого фэндома, кроме Гарри Поттера, какой бы ты выбрала?
Уууф… Возможно, мне нужно немного чаще смотреть телевизор. (смеется) Может быть что-то совершенно, то есть ничего конкретно об аниме я не знаю, но что-то, что было бы дальше всего от моей жизни во время съемок «Гарри Поттера», и я думаю, что аниме подойдет. Если бы вы, ребята, посоветовали мне что-нибудь, было бы легче. (смеется)
Во-первых, спасибо, что приехала в Даллас. Во-вторых, ты всегда говорила, что Уизли и правда стали семьей. Актеры и правда стали семьей. Спрашиваю, как младшая из 9 детей, у меня у самой 7 братьев: мучили ли они тебя на съемках, как младшую сестренку, или они были спокойными?
О, нет! Они определенно веселились во всю! (смеется) Но прелесть быть младшей сестрой в том, что они также и защищали меня, это было лучшей частью наших отношений. Поэтому все сцены в Норе, в доме Уизли, были самыми веселыми, определенно. Драмы никогда не было. Я думаю, они выделяли нам так много съемочного времени, потому что знали, что мы просто будем хихикать все сцены напролет. Да, они превзошли в этом меня, а мы, как семья, превзошли взрослых.
Я очень люблю первые два фильма. Особенно начало второго, когда приходит Гарри, а я спускаюсь и делаю что-то вроде испуганного лица. (смеется) И я помню, как было весело, когда мы все вместе оказались в доме Уизли первый раз. Джули Уолтерс и Марк Уильямс, они играли мистера и миссис Уизли, были самыми яркими и оптимистичными людьми, которые были рядом, и я очень люблю Джули Уолтерс. Я брала с нее пример, когда была младше. Во все времена они были и защитниками и весельчаками.
Если бы ты могла играть любого другого героя из «Гарри Поттера», кто бы это был?
Чисто ради веселья и нелепости, наверное, Хагрид, потому что (смеется) я всегда говорю это, а люди спрашивают «Что ты имеешь ввиду?», и я отвечаю им, что я просто очень хочу надеть ходули и разгуливать в них. А потом они говорят: «Ты что, и правда хочешь носить все это?» У нас был парень для дальних кадров, по-моему он был кем-то вроде регбиста, и они хотели, чтобы мы ходили рядом с ним. На нем был огромный костюм, ходули и гигантская автоматизированная голова. Мне казалось это очень клевым. И я всегда любила Макгонагалл. Она такой учитель в школе, которого ты уважаешь и которым хочешь быть, но в то же время и боишься. (смеется) Мне нравится тот момент, где она из кошки превращается в саму себя. Это было забавно.
Какой по твоему мнению из фильмов о Гарри Поттере было сложнее всего снимать и почему?
Я бы сказала, последний, из-за эпилога, 19 лет спустя, это было чем-то очень странным, потому что во время съемки этой сцены у всех в голове было «это конец», это странное чувство окончания чего-либо. Мы никогда не думали о том, что все закончится, но закончилось. Это был конец 10 лет моей жизни и мне нужно было играть маму. Это было очень далеко от моей реальности. Думаю, это была реально сложная задача. Подбор актеров на роли детей был очень и очень обширным.
Мы с Дэном сидели в комнате, когда зашли дети, все вместе. Мы сидели за столом, как семья. Они хотели убедиться, что между нами есть динамика и дети чувствуют себя комфортно. Так что мы проводили много времени с ними, чтобы получше их узнать. Что было действительно странным, так это наше возвращение на платформу 9 и ѕ. Маленькой девочке, которая играла младшую из детей, было около 10, а это почти столько же, сколько и мне было, когда я начинала. Это было странно, как будто круг замкнулся. Но было не только эмоциональное напряжение от окончания всего, а еще и задача сыграть новую роль. Это было сильно.
Можешь рассказать о разнице между режиссерами, с которыми ты работала в «Гарри Поттере»: Крисом Коламбусом, Альфонсо Куароном и, наконец, Дэвидом Йейтсем?
О да, они невероятно разные, и, я думаю, это было очень важно, что у нас были разные режиссеры. У меня был опыт съемок только в «Гарри Поттере», а потом ты попадаешь в другие фильмы и осознаешь: «О, а они это делают по-другому». На съемке нет тысячи людей и всего этого безумия вокруг. И для меня, если пройтись по каждому режиссеру, Крис Коламбус часто забывал о поразительной работе, которую он проводил, чтобы привести нас к успеху. Он вел нас к успеху как семью; он показал нам, что значит вернуться домой в Хогвартс. Он действительно все понимает, рассказывая семейные истории, создавая и другие свои фильмы. Он добавил немного комедии и театральности во всех нас. На площадке с ним я чувствовала себя очень комфортно. Он просто потрясающий, мог просто болтать и шутить с нами.
Альфонсо Куарон действительно продвинул фильмы вперед… Я думаю, он представил их с другой точки зрения. Зрители взрослели, мы тоже. Людей это могло немного напугать. Зрителей это могло напугать. Так что я думаю, он привнес эту тьму в мир Гарри. Он был сумасшедшим парнем. Его энергия — это реальная страсть. Я думаю, это было началом того времени, когда я способна была влюбиться в игру, а он превращал это в действие на площадке. Он был очень страстным. Он мог бы запрыгнуть на человека. Думаю, он прыгал на чью-нибудь машину, прямо когда она ехала. Он был просто сумасшедшим человеком.
Потом был Майк Ньюэлл, для меня он очень известный британский режиссер. А он опять, как мне кажется, вернул теплоту, что-то семейное. Очевидно, в этом фильме все глобальнее, все школы приезжают в Хогвартс. И его возраст и мудрость помогали ему, как режиссеру.
И Дэвид Йейтс. По моему мнению, в этот период Джинни действительно стала кем-то. И я… как я уже говорила, появилась наша семерка, и нужно было перевести нашу работу на новый уровень, и я думаю, что его вера во всех нас и его… он очень тихий директор, он отведет тебя отдельно и тихо поговорит. У него на каждого героя большие планы. И он из тех, кто верит во вклад каждого для создания глобального. Так что думаю, что для меня он ближе всех, потому что он был ближе всех с Джинни. Обычно мы всегда снимали с одной установкой: Джинни-боец, а тут мы могли об этом поговорить, поболтать, обсудить все варианты, которыми мы могли перевести роль на новый уровень.
Привет, я фанат с первого класса. Что ты чувствовала, зная, что из всех девушек Хогвартса с Гарри Поттером будешь именно ты?
Нет, пожалуйста, только не этот вопрос (шутливо)… (смеется)… Эмммм, так, что я чувствовала? Это всегда так странно, всегда было странно читать книги… как будто мы знали, что случится потом. Потому что я была фанатом книг, и я читала их как поклонница и было очень интересно наблюдать, как развивается сюжет. В то же самое время неожиданно возникла Джинни, у нее появились озорные огоньки в глазах. Так что, знаете, это было странно. Мы всегда знали Джинни, и были подсказки о том, что это в конце концов произойдет, но все равно это было шоком.
Помню, некоторые мои друзья читали быстрее меня и такие: «О, Господи, ты уже дошла до, например, пятьсот какой-то там страницы?» И я такая: «Нет, нет, нет, а что там?» Так что мне приходилось заставлять себя читать медленно. Для меня, как для актрисы, играющей Джинни, это был невероятный опыт. Я была очень взволнована, когда это произошло, потому что я знала об этом, знаете, в моей роли были трудности, которых мне хотелось, как актрисе. Эмм… Я имею ввиду, что мы вдвоем знали друг друга с самого детства, мы все стали одной большой семьей, поэтому было странно снимать эти сцены, потому что ты делаешь это как бы с лучшим другом. Эмм, но, знаете, я не жалуюсь. (смеется)
Мисс Райт, мне посчастливилось посмотреть Ваш документальный фильм «Fade to Gold», по моему мнению, он действительно хорош. Я знаю, что это был Ваш персональный проект, так вот мой вопрос… О, и я надеюсь, что однажды мы услышим «И Оскар получает… Бонни Райт» за ее документальный фильм или режиссуру, потому что нам нужно больше режиссеров женщин.
О, спасибо.
Мой вопрос: если бы Вам дали карт-бланш на создание документального или повествовательного фильма… Есть ли какие-то истории, которые Вы хотели бы рассказать? Специфические, документальные, или просто повествовательные, я была бы рада услышать об этом.
Да, думаю, есть мысли о документалках, для меня это был мой первый документальный фильм, и очевидно он был о деятельности моих родителей, они ювелиры, так что это было что-то, что я познавала с детства, так что для меня это была история внутри меня, которую я хотела им рассказать. Думаю, что касается документалок, мне пока не с чем работать. Сейчас я больше сконцентрирована на своих сюжетно-тематических картинах.
Около месяца назад я закончила другой короткометражный фильм под названием «Play Me Backwards», дальше была другая короткометражка, ради нее я возвращаюсь обратно в Лондон в Январе. Она называется «Medusa’s Ankles». Это первый фильм не с моим оригинальным сценарием, который я срежиссировала. Это адаптация одноименной книги братинского автора. Так что я все еще разбираюсь в ней. Я, можно сказать, помешана на пейзажах — помешана на физическом пространстве, в котором ты находишься и благодаря которому ты можешь почувствовать себя как будто другим человеком. Когда перемена окружающего пространства позволяет тебе увидеть что-то в себе, возможно, то, чего ты никогда раньше не видел.
Вот это текущая тема моей работы. Не знаю, видели ли вы, ребята, недавнюю документалку Тома или ТВ-шоу, которое он сделал. Мы часто болтаем о таких вещах. Документалка у него определенно хорошо получилась, но, боюсь, вам придется подождать перед тем, как увидеть ее.
Вы на самом деле пили тыквенный сок?
(делает ужасное лицо) Тыквенный сок. Пила ли я тыквенный сок? Мы пили много (воздушные кавычки) «сливочного пива». Но боюсь, тогда оно было не настоящим. Весь реквизит и фантастические штуки, которые великолепно смотрелись на экране… в реальности чаще всего на вкус были не очень. Все праздники проходили в Большом зале. В первый деть все выглядело потрясающе, а на пятый день стало просто невыносимым. Там была настоящая еда, но либо большая ее часть была подделкой, либо она вкусно пахла, но была вся разрисована красками, чтобы выглядеть яркой и полной в кадре. Во многих фильмах часто можно заметить, что мы такие: «Только не еда. На ней наверняка краска». (смех)
А потом приходили новые дети, которые играли других студентов и мы такие: «Нет, нет, нет, не трогай это!» и они: «О, нет…». Была одна сцена, где Большой зал украшен к Хэллоуину. Я никогда в жизни не видела столько конфет! Примерно в середине дня мы все: «Ооох…(корчит рожицу), мне плохо». Я не пила тыквенный сок. Мы пили сливочное пиво. Обычно они делали его так: наливали апельсиновый сок и взбивали яичные белки, чтобы сделать пену сверху. (зал стонет) Это ужасно. Когда они открыли «Волшебный мир Гарри Поттер» в Орландо, мы все очень хотели скорей попробовать сливочное пиво. Не знаю, пил ли кто-нибудь его там. Оно правда вкусное. Вам приносят пять глотков чего-то очень сладкого. Было бы лучше, если бы они изобрели это раньше. (смех)
Ты можешь выпить его в Старбаксе. Оно там как одно из секретных пунктов меню. И вызывает привыкание. Я серьезно. Ты можешь пойти в любой Старбакс и сказать: «Я хочу сливочное пиво», у них есть бармен, который приготовит тебе его.
Я просто обязана попробовать! Вы знаете, как я обрадуюсь!
Я большущий фанат. У меня общий вопрос, который тебе, наверное, задают везде, куда бы ты не приходила, но я спрошу. Дэниэл Рэдклифф хорошо целуется?
Возможно вы сможете представить все это себе, я даже не знаю: реальность отличается от поцелуев с партнерами по площадке. Восьмидесятый дубль, шесть камер, отовсюду падает свет, и пятьдесят человек сидят вокруг и смотрят. Это не так романтично, как выглядит на экране.
Есть ли у тебя какие-то сувениры со съемочной площадки «Гарри Поттера»?
Ну, к сожалению, они были очень… Мы привыкли, в буквальном смысле, что когда мы получали палочки на площадке, мы должны были отметиться, что они у нас, а потом то, что мы их вернули, как какое-то бриллиантовое ожерелье или то-то вроде того. А еще, если ты сломаешь ее, я как-то ломала, думаю все было очень… Теперь нам нужно отправляться в тур по «Волшебному миру Гарри Поттера» для того, чтобы купить такие вещи, потому что домой нам не разрешали ничего забирать, им все нужно для архивов. Так что все костюмы, которые мы носили, даже если это по 20 костюмов у каждого, для разных сцен, они помещают в архив и сохраняют все. Ну, даже если я и забрала что-то, то по ошибке. (смех). В этом случае, думаю, мне не нужно говорить об этом. (еще больше смеха) На самом деле я не знаю.
У меня до сих пор много друзей, которые были частью съемочной группы или работали в архивах Warner Bros, так что несколько раз я возвращалась в Ливсден. Помню как-то приехала туда и побывала верхом на мотоцикле. Не знаю какой «Бэтмен» это был, может, последний. Мы повозились со всем реквизитом из «Гарри Поттера», который был на выставке, было здорово снова увидеть это все, такие воспоминания. И там был костюм Бейна, а Бэтмобиля не было. Точнее, был не Бэтмобиль, а его версия в виде мотоцикла. Это было весело. Меня очень захватило. А если я хочу мою палочку, мне придется купить ее так же, как и всем. (смех)
Какой твой любимый момент из закулисья «Гарри Поттера»?
Ох, было много, очень много моментов. Хмм. Боже… Эмм… наверное, сцены в доме Уизли были определенно самыми веселыми, в том смысле, что мы просто устраивали хаос. Помню, нам нужно было догонять школьную программу, то есть мы и снимали и учились, это было весело. Вот мы были на площадке, а вот мы, все разных возрастов, уже учим вместе математику в классе.
Думаю, для меня лучшие моменты были во время битвы за Хогвартс в последнем фильме, только потому, что это было действительно странно. Много людей, которых не было в последнем фильме, вернулись ради битвы, так что, когда мы снимали эти сцены, это было такое потрясающее воссоединение. Эти сцены были весьма напряженными. Было много ночных съемок, съемок на рассвете и с восходом солнца. Это были трудные несколько недель. У всех были порезы, ушибы и шрамы, мы были грязными, и наша дружба и товарищество сделали съемки такими приятными. Так что, я думаю, что жизнь между съемками сцен сделала меня сильнее и помогла понять, что я стала частью такой замечательной семьи. И я благодарна за то, что я часть всего этого.
Была ли какая-то особенная сцена, которую тебе приходилось делать и в которой было много компьютерной графики, голубого экрана, зеленого экрана, шариков для пинг-понга на палочках… был ли кадр, в котором ты смотрела куда-то и тебе говорили: «Хорошо, вот как оно будет выглядеть», а ты: «Это безумие! Нет, я не могу это понять».
Была одна сцена. Мы были просто счастливчиками, потому что большую часть времени мы играли на площадках, на реальных площадках, которые они сделали. Во многих фильмах есть такое, например, у них будет стол и они такие: «За тобой будет огромная штука вот такого размера». Тогда как нам очень повезло, что на площадках все было очень реальным. То есть ты мог потрясти что-то, и оно не развалилось бы. Или, для примера, Большой зал: там был настоящий каменный пол. Это какой-то особенный тип камня где-то в Англии. На большинстве площадок ненастоящие полы, что-то вроде стекловолокна, а у нас были настоящие каменные полы. Когда ты заходил в Большой зал, было чувство, что ты заходишь в какое-то просто потрясающее место.
Стюарт Крэйг, наш художник-постановщик, обладает просто невероятным вниманием ко всем деталям. Но была одна сцена, когда «Что? Они шутят что ли? Кто делает это?» Были какие-то решетки на полу, повсюду зеленый экран и эти крошечные белые тропинки. В этой сцене мы были в Министерстве Магии и должны были бежать от стеклянных шаров, которые мы хотели найти, и они все упали. Конечно, над нами не было тысяч стеклянных шаров. Помню, это было очень глупо и смешно. Мы все просто смеялись, потому что мы такие: «Куда вы хотите, чтобы мы бежали?». Нам приходилось спрашивать «Мы врезаемся в стекло? Во что мы врезаемся?». И мы просто бежали по этим маленьким белым тропинкам друг за другом.
И была другая сцена… Квиддич было весело, но довольно больно снимать. Ты сидишь на метле с велосипедным сидением, и ты пристегнут. Была одна вещь, которую я должна была сделать: мне нужно было прокрутиться на 360 градусов. Но, если тебе не нравится напрягаться и держаться, когда ты на полпути к падению, ты будешь просто висеть. Это была проверка силы корпуса, ты будешь делать это снова и снова, у тебя будет кружиться голова, и ты будешь пытаться следовать за теннисными мечами, летающими вокруг. Так что Квиддич — это тяжело. Конечно, тебе хочется почувствовать, что ты на матче, который в самом разгаре, твое дыхание сбилось, как у спортсмена. Ты общаешься с другими игроками, съемка идет по твоему усмотрению, ты ищешь вокруг людей, которые: «Эй, сюда!» (делает вид, что бросает квоффл), и вы крутитесь вокруг и кидаете один из этих мячей. Хотя я считаю себя спортивным человеком…
Гарри Поттер охватывает очень много разных мест. Какое твое любимое? И где тебе больше всего нравилось сниматься?
Ну, в первых нескольких фильмах мы много снимались на местности, думаю, тогда они не организовывали это с точки зрения «Если мы построим эту площадку, будет ли это пустой тратой денег и увидим ли мы это снова?» или «Сохранится ли эта площадка навечно?» Во время съемок первых фильмов мы больше путешествовали по Англии. Мы ездили в Глостерский собор, в аббатство Лакок и другие места. Это было весело, потому что мы тогда были еще маленькими, поэтому это было похожу на школьный лагерь, а когда все останавливались в отеле, все такие: «Оооо». Как будто мы на каникулах. Опять же, мы были ходячим хаосом для всех, кроме самих себя. Но мне очень нравился Глостерский собор. Думаю, это потрясающе быть… быть как бы частью истории. Мы были на съемочной площадке, которая могла заслонить почти весь город, и снимать.
Что касается тех площадок, что строили мы, то это было весело, потому что они восстанавливали внутренний двор. Ближе к концу фильмов, они поняли, что… думаю, это случилось, когда Дамблдор умер и упал с башни. Очевидно, что они не могли снимать такую важную сцену на реальной местности, потому что люди бы начали фотографировать, а хотелось бы, чтобы все осталось в секрете. Поэтому они восстановили Глостерский собор целиком в огромном пространстве в задней части студии. И это был тот момент, когда ты осознаешь, насколько же это глобальные фильмы. И я такая: «Уоу, они просто строят целый город в поле». Мне всегда нравилась Нора. Но она в буквальном смысле не вызывала ощущения здания. То есть, как оно вообще стоит? Очевидно, что Нора должны была быть изогнутой, со всякими мелочами и все такое. На площадке я ее такой и чувствовала. Ты мог идти по лестнице и «Оой, я падаю!». Там были различные элементы.
Все те вещи вроде вязания и мытья посуды — они все и правда были. Была щетка, моющая тарелку на заднем плане, и часы, которые говорили, где мы находимся. Разумеется, в действительности они не говорили, где мы, когда мы заходили в дом, это была бы магия. (смех) Люди часто полагают, что все сделано после съемок, на компьютере. Вы поразитесь как много из реквизита у нас на самом деле было на площадке, и оно делало то, что должно, и в реальной жизни. И возвращаясь к моей любви к Хагриду — я всегда любила его хижину.
Хотелось бы знать, какой для тебя самый смешной или смущающий момент на съемках?
Это как спросить кого-нибудь: «Какой у тебя самый веселый момент за последние 10 лет жизни?» Эмм… (снова бормочет вопрос) Эмм… Боже. Уфф, помню один — в Косой Аллее всегда было очень весело прятаться. Поэтому когда ты нужен был на площадке, мы думали: «В какой магазин мне забежать и спрятаться?». Помню, мы проделывали такое во втором фильме, когда у нас были все эти сцены во «Флориш и Блоттс», где был Златопуст Локонс. Я помню, как мы с Эдвардом (Рэнделлом) спрятались в соседнем магазине и они потратили 20 минут, или полчаса, чтобы нас найти. Это было забавно. Да, что касается свободы, которая у нас была, как у детей, это было очень весело. Они никогда не вели себя с нами властно. Они доверяли нам. Я не знаю почему! (смех) Да, в Косой Аллее было очень весело прятаться.
Каково это было, быть одержимой Томом Риддлом во втором фильме?
Очень страшно. (смех) Мне очень-очень нравилось делать фильм «Гарри Поттер и Тайная комната». До сих пор помню это очень и очень хорошо. Кажется, мне было 11. Это было великолепно, потому что все моменты… Очень много сцен они, конечно… к сожалению, много сцен было вырезано. Я помню, как мы каждый день обсуждали: «Как покажем ее одержимость сегодня?» (смех)
Они такие: «Какие странные вещи она будет делать сегодня?». Мне просто нравилось бегать по всем площадкам, где мы снимали, и создавать все это. На съемках всегда есть основная съемочная группа и второстепенная группа. Второстепенная обычно снимает разные вещи, а основная группа снимает сцены, которые обычно не вырезают. Помню, мы около недели снимали Джинни с дневником и все, что с этим связано, со второстепенной группой. Мы просто снимали все эти сумасшедшие вещи. Была сцена, в которой на стене надпись кровью. У нас была такая штуковина, которая была, как ручка, привязана к моему пальцу.
Каково тебе было быть режиссером?
Я была близка к этому еще в детстве, я была ребенком-актером и видела, как работают режиссеры. Так что я вроде бы как знала, что нужно делать. Но все равно, когда я начала, было очень странно, я всегда была актрисой, а тут мне пришлось руководить людьми, которые гораздо старше меня и у которых намного больше опыта. В моем первом фильме также был Дэвид Тьюлис, он играет Люпина в фильмах о Гарри Поттере, было очень волнительно быть его режиссером. Но знаете, все это формирует мою режиссуру.
Каково это было, расти вместе с другими актерами?
Это было потрясающе. Словно гигантская семья. И все именно так, потому что я жила и росла в такой реальности 10 лет. И так для всех нас, мы осознали это только после окончания съемок. Когда мы снимались, мы были словно в каком-то пузыре, мы никогда не оглядывались назад… Теперь это кажется чем-то таким далеким, конец всего. Только в последствии я осознала влияние всего этого на мою жизнь, и поняла, насколько я благодарна, что у меня был этот опыт в таком молодом возрасте.
Было очень интересно смотреть, что каждый из нас собирается делать потом… как по-разному люди развиваются. Прекрасно наблюдать за тем, как во время съемок из отдельных «я» становятся «мы», тем не менее каждый идет своим путем. Так что да, это была одна большая семья. И вся съемочная группа, операторы, свет, питание, водители- все эти люди работали в своей отрасли. И было поразительно увидеть кого-то, кто был стажером в первом фильме, оператором на съемках в конце. На площадке были не только актеры, тысячи других людей тоже были нашей семьей.
Какое твое любимое заклинание?
Мое любимое заклинание у Джинни было Редукто, потому что оно уничтожает все! (смех) Это было на самом деле взрывным заклинанием, которое мне очень нравилось. Одно слово и «Пуф!» — ничего не осталось.
До того, как тебя утверждали на роль и ты читала книги, были ли такие места в сюжете, о которых ты думала: «Скорей бы начать снимать это!», а между фильмами был перерыв в три года. Это почти как получить авансом предварительную копию сценария.
Эммм… Когда увидела, что Джинни будет играть в Квиддич, то не знала, как это все будет, я была очень взволнована. Думаю, что кроме мыслей о роли, мне еще было интересно, как они собираются воссоздать те или иные вещи. И то же самое было во время съемок. Я не всегда присутствовала на площадке, поэтому когда выходили фильмы, мне не терпелось увидеть то, что я пропустила.
Одна из основных вещей, которые мне нравятся, это появление Ордена Феникса, знаете, Сириус Блэк, Джеймс и Лили и все остальные… Как читатель, мне очень нравился Орден, как все его члены были близки друг с другом, доверяли друг другу, и как разные люди проникали в него и разрывали на части. Для тех, кто любит Гарри, и тех, кто против него… вдруг он осознал, что его семья больше, чем он думал, больше, чем только он. И мне всегда не терпелось увидеть, как они будут делать такие сцены. Также помню, что очень ждала Турнира Трех Волшебников, только потому, что это происходило не в Хогвартсе. Это был шанс увидеть волшебный мир вне замка. Благодаря воображению, ты можешь попасть куда угодно, просто нужно представить это с точки зрения волшебства. Таким образом можно отлично повеселиться, так мы и делали.
Каково было, когда автор сценария сказал тебе, что Беллатриса попытается убить тебя?
Страшно! (смех) Хотя дальше по сценарию вступала Миссис Уизли, и я такая: «Да!». (смех) Действительно забавно было делать эту сцену, потому что они обе уже знали о ней. Каждый раз, когда Джули видела Хелену в коридоре, она говорила свою реплику. Они как будто баловались вместе за несколько месяцев до съемок этой сцены. (смех) Но и Хелена, и Джули были взволнованы и очень ждали этого, мне это нравилось. Представьте, что ваша мама сталкивается с такими трудностями и превращается немного в дьявола. Это была веселая сцена. Хотя и странная.
Было множество долгих моментов, которые мы все с нетерпением ждали, уже ближе к концу, последние несколько недель съемок. И было настоящее ощущение конца во время работы… не только потому, что половина Хогвартса была разрушена, а потому что было чувство, что мы буквально почти все уничтожили. Мы выходили и снимали, и было настоящее ощущение приближающегося конца. Все эти великие моменты вели к великой кульминации, которую написала Джо. Были случаи, когда мы снимали и вдруг портили дубль, было очень обидно, потому что мы как будто вкладывали в фильм последние частички золота. Но, так или иначе, как бы меня ни захватывали предстоящие съемки этой сцены, я никогда не хотела ее снимать, потому что это означало бы конец всего.
Какая смерть в Гарри Поттере расстроила тебя больше всего?
Оооо, это хороший вопрос. (смех) О, он действительно тяжелый. Там три смерти, которые я считаю (делает грустное лицо). Я могу перечислить три?
Это твое шоу!
Так, хорошо! Добби (толпа стонет), Дамблбор (тихий стон) и, конечно, Сириус Блэк (долгая пауза). Начнем с Добби? На него была самая сильная реакция, кажется. (смех)
Фанатов эльфа больше, чем фанатов Дамблдора! (смех)
В той сцене, где Майкл Гэмбон падает с башни, он не мог… Он выдавал лучшие шутки. Его воображение очень забавное. Была сцена, в которой мы все подбегали к нему, я после Дэна, это действительно напряженный момент, и Майкл просто не мог не испортить все. Он не мог сохранять спокойное лицо и просто сидел там… он был вне камеры и просто делал все эти глупые смешные лица и прочие вещи. И мы говорили: «Хватит!». Но он смог сделать эту невероятно грустную сцену с юмором.
А что насчет Фреда? (смех)
(задумывается на секунду, потом улыбается) Не… он слишком меня донимал! (смех и аплодисменты)
Если ты могла вернуться в свои 9 и ѕ лет и дать себе какой-нибудь совет насчет съемок в восьми фильмах, что бы ты сказала?
Знаете, не думаю, что я сказала бы что-нибудь, потому что тайна неизведанного делала все это таким захватывающим. Ты молод и невинен. Это бесстрашие правда особенное. И ты сам обдумываешь и разбираешься во всем, что происходит вокруг.
Ты начинаешь понимать, что мир такой большой. Так что я думаю, что неизведанное было лучшей частью всего этого, и та неизвестность, когда не знаешь, что будет с твоим героем, как будет развиваться сцена, кто продолжит сниматься, а кто нет, это все стало огромной частью моей жизни. Так что я думаю, я не сказала бы ничего.
Перевод: - katalina13 © для Pоtterland.ru
Похожие статьи и новости
Похоже, магия их любви растаяла: Бонни Райт и Джейми Кэмпбелл Бауэр, познакомившиеся на съемках последнего фильма из франшизы о Гарри Поттере, объявили о своем расставании....
Бонни Райт, сыгравшая Джинни Уизли в фильмах о Гарри Поттере и Джейми Кэмпбел Бауэр (Геллерт Гриндевальд) собираются пожениться. 19-летняя актриса и 21-летний актер, которые встречаются уже несколько месяцев, объявили о помолвке....
На съёмки финальной серии "Гарри Поттера" заглянула любовь: Джейми Кэмпбэлл Бауэр, сыгравший вампира Кая в "Новолунии" и исполняющий роль Геллерта Гриндевальда в "Дарах", и Бонни Райт, исполнительница роли Джинни Уизли официально подтвердили, что они встречаются....